Время и Деньги
27.11.2003 Культура

Буря в стакане воды

В Академическом Большом драматическом театре имени В.И.Качалова состоялась премьера спектакля по пьесе Б.Шоу “Дом, где разбиваются сердца”. Спектакль поставлен московским режиссером Михаилом Скандаровым, сценография Александра Патракова.

Эпиграфом к рецензии можно было бы поставить слова одной из героинь, Хизионы, которая говорит о том, что жизнь не бывает белой и черной, в ней много намешено всякой всячины. Так и в спектакле.

Отсутствие четкого режиссерского решения одной из самых непростых пьес Шоу сочетается с тонким пониманием видеоряда у художника. Работа “на уровне текста” у ряда актеров соседствует с изящным плетением словесных и смысловых “кружев” у их коллег. Впечатление двойственности и недоговоренности не оставляет публику даже после выхода из зрительного зала. Возможно, это связано с тем, что постановщик подверг большой переделке первоисточник, в результате чего выпал ряд сцен и характеры персонажей понесли непоправимый урон.

Шоу, как он сам определил жанр своей пьесы, писал “фантазию в русском стиле на английские темы”. Как полагают исследователи, на письменном столе драматурга в этот период стоял портрет Антона Чехова. “Русская тема” - не что иное, как попытка создать на английской почве нечто нежно-чеховское, быть может, лишенное лихо закрученного сюжета, но с богатым подтекстом, с полутонами и нюансами, которые с удовольствием будут разгадывать и режиссер, и актеры, и публика. Например, историю о странном доме, где живут естественные, органичные обитатели, которые, возможно, кому-то покажутся несколько странными, но их странность всего лишь дань возможности быть самим собой.

Поскольку глава дома - капитан (Вадим Кешнер), постановщик выбрал символом спектакля морскую тему - парус вместо занавеса, корабельный свисток, которым дает команду “поднять паруса”, то есть занавес, няня Гиннес (Ирина Чернавина). Но на этом задумка как-то сразу, подобно воде после дождя, уходит в песок... И так происходит множество раз - намечается тема, идет ее разработка, но вдруг все обрывается. Наверное, от этого почти все акценты смещены. Гектор Хэшебай (Михаил Галицкий), который мог бы стать шармером, любимцем женщин, наделенный неземным обаянием, превратился в резонера. Впрочем, вины актера тут нет - выброшены очень важные для этого образа фрагменты текста. Кирилл Ярмолинец работает резко, интересно, решая, быть может, новые для себя задачи, но его Рэндол мало имеет общего с тем, что написал автор. Ариадна Аттеруорд (Елена Галицкая), плоть от плоти дитя чудаковатого капитана, попытавшаяся жить иначе, но вернувшаяся в жестокий и такой притягательный дом, скорее похожа не на леди, а на горничную из не очень респектабельного дома. На это сравнение наталкивает активное, я бы даже сказала, утрированное жестикулирование, которое в английском обществе всегда считалось признаком дурного тона. Увы, запоминается только внешнее, потому что внутреннего просто нет. Элли Данн (Надежда Ешкилева) нелогична и... скучна в этой своей нелогичности. А “разбитое сердце”, о котором она так часто говорит, невозможно усмотреть у этой героини даже в многократно увеличивающий морской бинокль. Режиссер поставил актрису в условия игры на уровне иллюстраций к тексту.

Как уже говорилось, центром спектакля должен был стать капитан Шотовер, но, как это ни прискорбно констатировать, подобного не случилось. Вадим Кешнер играет сумасшедшего и только. Но Шоу-то писал о другом, странности капитана у него - всего лишь аллегория, которую надо разгадать. Но когда нам предлагают штампы тридцатилетней давности и торопливо, словно артист боится его забыть, проговоренный текст, о тонкости и иронии Бернарда Шоу лучше забыть, ее у Кешнера нет и в помине.

Впрочем, есть достоинства и у этого неровного спектакля. Хорош в роли Мадзини Данна Юрий Федотов, удивительный актер, верно угадавший подводные камни, которыми насыщена пьеса Шоу. Так же произошло и с Василием Фролковым, исполнителем крошечной роли Билли Данна. Им бы материала побольше, где можно было бы развернуться...

А центром спектакля становится блистательный дуэт Геннадия Прыткова (Босс Манган) и Светланы Романовой (Хизиона Хэшебай), причем Романова, внешне напоминающая в этой роли Марлен Дитрих, ведет первую партию. Вот уж где стилистика, юмор, парадоксальность Шоу получили адекватное воплощение! Как эта парочка пикирует словами, как они ироничны по отношению друг к другу и к самим себе! Видел бы их “милый лжец”, остался бы доволен. Причем, если Прытков играет так, что еще чуть-чуть, и образ станет гротесковым, то у Романовой через внешнюю легкомысленность и некоторую ядовитость, достойную отличной оценки в школе злословия, то здесь, то там проглядывают и одиночество, и боль, и неустроенность. Закономерно, что этого со временем достигает и ее партнер, черточки трагизма (“жизнь проходит, на что мы ее тратим?”) особенно заметны у Прыткова в финальной сцене. А это уже - точное понимание Шоу, это - путь к “архетипу”, то есть в нашем случае - Чехову.

Печально, очень печально, но первую в этом сезоне премьеру качаловцев нельзя назвать безусловной удачей. Хорошая игра нескольких занятых в постановке исполнителей не спасает, и общая атмосфера “радиотеатра”, где много слов и мало действия, остается. Что тут поделаешь...

Впрочем, мы уже цитировали однажды Хизиону Хэшебай, так напомним еще раз: жизнь не бывает только черной и белой, так и ситуация с “Домом, где разбиваются сердца”. Позитивное начало, которое мы выносим после просмотра спектакля, поставленного Михаилом Скандаровым, на мой взгляд, состоит в следующем. За редким исключением мы имеем очень хорошо подготовленную и сбалансированную труппу. Последние шесть-семь лет приучили нас к отличным постановкам, и мы можем позволить себе судить о работе качаловцев по “гамбургскому счету”. Все, что ниже этой очень и очень высокой планки, поднятой главным режиссером, не вызывает у публики восторгов. Мы переросли детский трепет, который обычно провинциалы испытывают при словосочетании “московский режиссер”, и имеем собственную гордость. И, возможно, посмотрев этот спектакль по пьесе многострадального Шоу, научимся больше ценить собственные, “не столичные” постановки, что из месяца в месяц идут в репертуаре Качаловского.
4
Авторизуйтесь, чтобы оставлять комментарии