На последнем конкурсе Чайковского, когда уже были известны победители в номинации “вокал”, председатель жюри небрежно бросил: “Казанцы, готовьте мемориальную доску “Здесь жил выдающийся бас современности”. Шутка была отпущена в адрес Михаила КАЗАКОВА.
Юмор юмором, но как бы нам через несколько лет действительно не присутствовать на подобной церемонии - карьера солиста Татарского академического и Большого театров и Венской оперы Казакова говорит о том, что сие предложение отнюдь не фантастично. В эти дни Казаков участвует в очередном европейском турне казанской оперы, исполняя партию пророка Захарии в опере Верди “Набукко”. Наш разговор состоялся в автобусе во время возвращения со спектакля, прошедшего с триумфом в датском городе Хернинге.
- Михаил, как возник контракт в Венской опере?
- Я получил его наряду с контрактами в Дрездене, Дюссельдорфе, Вашингтоне. Это работа моего импресарио. Я приезжал на прослушивание во все эти театры, в Вене меня слушали главный дирижер Азава, Пласидо Доминго и директор этого театра Иоганн Холиндер. Это было минувшим летом. После прослушивания подписали контракт, я уже спел на этой сцене несколько спектаклей. Сейчас мы обсуждаем другой контракт, на шесть лет. Пока я участвовал с блестящими партнерами в “Доне Жуане”.
- Что сейчас собой представляет Венская опера?
- У них есть база собственных солистов, и они приглашают тех певцов, что им нужны. Все службы в театре работают как часы, во главе угла стоит огромное уважение к солистам. Вена сейчас - музыкальная Мекка, там все замыкается на опере, повсюду звучит оперная музыка. Очень приятно там находиться. Из Дании я улетаю в Дюссельдорф, где по другому контракту должен принять участие в “Аиде”. Постановка была осуществлена прошлой осенью. Спектакль поставлен в рамках старой, добротной школы, это всегда приятно, потому что “чистит” певцов и музыка звучит совсем по-другому, я бы сказал, в “больших традициях”. В рамках контракта в Вашингтоне я приму участие в опере “Трубадур”, это было приглашение Доминго, во время, когда начнется работа над спектаклем, я, правда, должен буду лететь с Венской оперой в Японию, но Доминго слезно попросил, чтобы меня отпустили в Вашингтон, предложил очень хорошие условия. На прослушивании я пел третью, самую сложную, арию Захарии из “Набукко”, и Доминго сказал, что он потрясен. Кроме меня, из русских певцов в “Трубадуре” примет участие Дмитрий Хворостовский. Премьера намечена на октябрь.
- А что в Москве, в Большом?
- Пою ведущий басовый репертуар, недавно исполнил партию Бориса Годунова, в мае будет “Набукко”, затем “Макбет”, Рене в “Иоланте”, Гремин в “Евгении Онегине”. Работы хватает, и отношение в Большом театре ко мне очень хорошее. Приятно, что ценят и уважают за качество работы. Это самое главное.
- С труппой во взаимоотношениях проблем не было?
- Нет, как-то сразу вошел, приняли как родного.
- Мы все говорим о работе. А личная жизнь Михаила Казакова, она в чем заключается?
- Она заключается... в работе. Сейчас такое количество постановок, что ни о чем другом думать пока некогда.
- А с квартирой как-то устроилось?
- Я купил ее с помощью театра, для Большого мэрия Москвы делает значительные скидки. Так что квартира есть, в ней делают ремонт, думаю, к концу сезона я туда переберусь. Потом перевезу родителей и таким образом укреплю свой тыл. Для певца устроенный быт - одно из слагаемых карьеры. Семья для меня очень много значит. Успехи, роли, постановки - это все хорошо, но для меня самое главное, чтобы мои близкие были здоровы.
- Как тебе удается сохранять хорошую форму, ведь одни перелеты - это уже ощутимые нагрузки.
- Я уже научился по-умному распределять свои силы, в хорошем смысле где-то похалтурить, а на важных площадках выдавать на все сто.
- А как дела в аспирантуре Казанской консерватории?
- Я ее окончил, осталось получить “корочки”. У меня в консерватории есть студент, с которым я занимаюсь. С Казанью порывать не собираюсь. В апреле пою концерт в сопровождении органа, второй сольный концерт спою уже в рамках работы в казанской опере.
Михаил Казаков был поистине украшением гастрольного турне казанской оперы. Его могучий бас, перекрывающий оркестр, незаурядные актерские данные были вознаграждены длительными овациями датской публики. Подробно прочесть о том, как прошел “Набукко” в Дании, вы сможете в ближайших номерах “ВиД”.
Хернинг - Казань.
Авторизуйтесь, чтобы оставлять комментарии