“И силу чувствую в душе”

Правоверных раздражала в приехавшем из Оренбурга учителе манера носить европейский костюм, намеренно не брить головы и пренебрегать религиозными обрядами. Зато в среде учащейся молодежи его сопровождала скандальная слава отважного революционера и ниспровергателя вековых устоев.

Сагит Рамеев, появившийся на свет 12 февраля 1880 года в деревне Акман Оренбургского уезда Оренбургской губернии, принадлежал к знатному татарскому роду, известному еще со времен Волжской Булгарии, и приходился дальним родственником знаменитому поэту и золотопромышленнику Закиру Рамееву - Дердменду. Однако семья его была не богатой. Отец будущего литератора, Лутфулла Рамеев, занимавшийся мелкой торговлей и сплавом леса, никогда подолгу не засиживался на одном месте.

В 1890 году, видя блестящие способности мальчика, родители отдают его на учебу в “Хусаинию” - реформированное мусульманское училище в Оренбурге, которое считалось одним из самых крупных джадидских учебных заведений России. Здесь Сагит провел почти пятнадцать лет, сначала в качестве шакирда, а затем и учителя-мугаллима.

Рамеев был настоящим лидером среди учащихся, и в годы первой русской революции стал активным участником молодежного движения, протестовавшего против застоя в мусульманском образовании и требовавшего незамедлительной и кардинальной реформы всех национальных школ. В Оренбурге Сагит сблизился с эсерами и начал проявлять интерес к политической деятельности. Это обстоятельство и послужило началом полицейских гонений на революционно настроенного преподавателя медресе. Вероятно, опасаясь ареста, он вынужден был в начале 1906 года спешно покинуть Оренбург и отправиться в Казань к своим друзьям и единомышленникам - писателю Гаязу Исхаки, публицисту Фуаду Туктарову, журналисту Исхаку Бикчурину и другим молодым мусульманским интеллигентам, разделявшим устремления социалистов-революционеров.

В Казани Сагита Рамеева ожидала не менее напряженная работа и полная тревог и опасностей жизнь. Дружба с Гаязом Исхаки, находившимся с 13 декабря 1905 года в розыске, совместная с ним работа над изданием газеты “Тан юлдызы” (“Утренняя звезда”) заставляли скитаться по самым дешевым и малоприметным квартирам в постоянном ожидании обысков и ареста. Сагит, в июне 1906 года ставший официальным редактором “Утренней Звезды” - печатного органа татарских эсеров, сразу же придал ему острую политическую направленность. Помимо материалов, критикующих государственную политику, он начал писать и публиковать первые поэтические произведения, высмеивающие консервативное духовенство и призывающие нацию к прогрессу и просвещению. Особый интерес поэта вызывали революционные песни, которые он с удовольствием переводил на татарский язык. Так, перу Сагита Рамеева принадлежит текст “Татарской Марсельезы”, переводы песен “Смело, товарищи, в ногу”, “Вы жертвою пали...” и других, которые появились в отдельных номерах “Утренней Звезды”.

Литературная активность поэта была сразу же замечена цензурой и жандармерией. В ночь на 30 октября 1906 года на квартире редактора был проведен многочасовой обыск, Сагит вместе с ночевавшим у него Г.Исхаки был арестован. Несмотря на то, что состоявшийся 1 ноября суд оправдал С.Рамеева, казанский губернатор 17 ноября 1907 года закрыл “Утреннюю Звезду” как неблагонадежное издание. В дальнейшем Сагит упрямо пытался восстановить татарскую левую печать в Казани. Однако все попытки, связанные с выходом газет “Тан Мажмугасы” и “Тавыш”, оказались из-за преследований властей неудачными.

После ареста Г.Исхаки, закрытия газет и общего снижения интереса в среде молодежи к радикальным революционным действиям С.Рамеев сблизился с кружком “ислахистов” во главе с Ф.Амирханом, ратовавшим в основном за преобразования в культурной и образовательной сферах. К этому времени С.Рамеев был известен уже по всей России как неутомимый общественный деятель, талантливый поэт и журналист. Достаточно упомянуть, что Г.Тукай среди причин, побудивших его приехать в Казань в 1907 году, называл желание во что бы то ни стало встретиться и познакомиться с легендарным Сагитом Рамеевым. Их знакомство вскоре переросло в творческую дружбу, вылившуюся в организацию по-настоящему “революционных” культурных мероприятий в татарской части города.

Литературно-музыкальные вечера, проводившиеся ими в 1908 - 1910 годах, навсегда остались в истории как первые национальные представления и концерты, объединившие вокруг идей духовного возрождения различные слои татарского общества. С.Рамеев, обладавший красивым голосом и хорошим музыкальным слухом, славился проникновенным исполнением древних народных песен. Однако настоящий фурор на одном из вечеров в январе 1908 года произвело исполнение им собственного стихотворения, написанного в стиле “рифмованной” прозы “Тан вакыты” (“Время зари”), призывавшего татарский народ проснуться от вековой спячки, отвергнуть невежество, бороться за просвещение и прогресс.

Юноши и девушки, увлеченные социалистическими идеями и мечтавшие о скорой и безусловной европеизации всех сторон мусульманской жизни, на ура встретили этот своеобразный поэтический манифест молодого татарского национализма. Но большим количеством интеллигентных мусульман, в целом согласных с благородными призывами поэта, некоторые идеи стихотворения были восприняты без восторга. Излишне радикальными казались утверждения об ошибках отцов и дедов, о напрасной надежде на Бога и покорности судьбе. Вообще, в среде образованных предпринимателей, джадидского духовенства и некоторых деятелей культуры вызывали протест богоборческие настроения в поэзии С.Рамеева, его откровенно враждебное отношение к священнослужителям, к религиозной школе.

Так или иначе, в течение долгого времени Сагит являлся главным героем культурной жизни татарской Казани, возмутителем спокойствия, бесстрашным певцом личной свободы человека. Только он мог громко и с выражением произнести со сцены перед многочисленной аудиторией крамольные строки своих стихов: “Я” - говорю я убежденно и силу чувствую в душе, цари, и боги, и законы мне сором кажутся уже. Я остаюсь один на свете, свободный, радостный опять”.

Впрочем, для мятущегося, темпераментного поэта, не желающего ждать и готового на все ради достижения светлой цели, непонимание общества вылилось в тяжелый личностный кризис, ярко отразившийся в его самобытном творчестве. Пожалуй, первым из татарских литераторов начала ХХ века Сагит Рамеев выразил трагический конфликт человека с целым миром, сопровождавшийся глубоким пессимизмом, упадническими настроениями и безысходностью (“Обманутый”, “Миру”, “Веселым я не был”, “Пусть смеются” и др.).

Постепенно становилась очевидной бесплодность каких-либо надежд на быстрые и коренные перемены в жизни казанских мусульман. Из-за материальных проблем Сагит устроился на работу в газету “Баян эль-хак” - к своим извечным оппонентам купцам Сайдашевым...

С.Рамеев продолжал писать стихи, пробовал себя в драматургии и прославился как замечательный мастер любовной лирики. Его перо стало более умиротворенным и мудрым, спокойным и гармоничным. Поэт много сил отдавал переводческой работе, стремясь познакомить татарского читателя с лучшими образцами русской и мировой литературы. Кстати, Сагит Рамеев первым из татар в 1915 году дал своему новорожденному сыну имя Рафаэль - в честь великого итальянского живописца. По сведениям известного литературоведа М.Гайнуллина, С.Рамеев говорил: “Хотя мой сын не будет художником, но мне хочется, чтобы это имя сделало его немного похожим на людей, служивших искусству народов”.

Сагит Рамеев покинул Казань - город, сделавший его выдающимся поэтом, в 1910 году. Затем он работал в татарских газетах Астрахани и Уфы. С восторгом встретил революцию и в 1920 году вступил в РКП(б). До последнего дня (умер в 1926 году) один из первых татарских социалистов, антиклерикал и убежденный сторонник светского развития нации Сагит Рамеев находился на ответственных должностях, связанных с образованием и печатью. За весь этот большой период он написал всего лишь одно стихотворение - “Мое слово и я сам”, не замеченное читателями. Так тихо угасла еще одна звезда татарской литературы “золотого века”.