Вещественные доказательства уничтожить

Все они были представлены в качестве вещественных доказательств на суде над галеристом-подпольщиком Георгием Михайловым.

Галерист

По образованию Михайлов был физиком (в 1968 году окончил Ленинградский университет), по призванию - коллекционером русского неофициального искусства. От преподавательской деятельности его как "идеологически невыдержанного" отстранили - потому, что осенью 1974 года он открыл в своей квартире бесплатный выставочный зал. С тех пор каждое воскресенье публика приглашалась на вернисажи.

Отбою от желающих выставиться не было - если художник чуть-чуть шел "не в ногу", дорога даже в самый захудалый выставочный зал была для него закрыта. А Михайлов не просто выставлял картины - помогал их продавать, и вырученные деньги зачастую для авторов были единственным средством к существованию. По словам Михайлова, он вместе с художниками и посетителями его квартиры-галереи открыл для себя, что даже в условиях брежневской эпохи можно находить реальные и легальные формы гражданского протеста, противодействовать лжи и клевете, ежедневно оглуплявшей и деморализовавшей нацию.

Естественно, что в советском законодательстве не было статьи, запрещающей экспонировать в своей квартире картины, а также приглашать знакомых посмотреть их, посему поначалу к Михайлову присылали "друзей" с советами одуматься, но он категорически отказался. А так как инакомыслие не имело соответствующей статьи в УК, в ход против Михайлова пошли другие статьи.

Вот выдержка из приговора Красногвардейского суда: "Вещественные доказательства: изготовленную Михайловым фотопродукцию - Уничтожить, остальное передать для реализации с обращением полученных денег в доход государства: при невозможности реализации Уничтожить".

К уничтожению приговорили 363 картины, самого Михайлова на четыре года отправили в лагеря. После кассационной жалобы была уничтожена 31 картина и часть слайдов, но в основном галерею попросту разграбили. И хотя в 1980 году друзья галериста создали Фонд спасения его коллекции, большая ее часть утрачена.

Вернувшись из Сусуманского лагеря, Михайлов... продолжил вернисажи в своей квартире, и хотя шел уже 1985 год, его снова арестовали и обвинили в том, что он "растратил" картины, принадлежавшие художникам. Это в то самое время, когда галерист находился в местах не столь отдаленных! Затем обвинение было заменено на еще более абсурдное - Михайлова обвинили в краже государственного имущества, а этим самым имуществом были признаны картины, которые сама власть приговорила к уничтожению. Новый приговор был еще более жестким - шесть лет лагерей строгого режима.

Процесс всколыхнул общественность, за Михайлова на этот раз вступились не только друзья-художники, но и политические деятели, среди них были Жискар д’Эстен, Картер и Миттеран, после разговора последнего с Горбачевым Михайлова досрочно освободили, но он был вынужден уехать на Запад с остатками коллекции. Уже через год после своего отбытия он провел серию выставок в Европе и Америке, которые всколыхнули интерес к русскому авангарду. Таким образом галерист сделал имя себе и многим художникам.

Как тут не вспомнить Анну Ахматову, сказавшую в случае, аналогичном михайловскому, когда судили Иосифа Бродского: "Подумайте, какую биографию делают нашему рыжему!"

В 1989 году Верховный суд РСФСР полностью реабилитировал Георгия Михайлова за отсутствием состава преступления, а в 1992 году тогдашнее руководство спецслужб признало, что именно их ведомство сфабриковало обвинение.

Ныне Михайлов в Мюнхене, где живет много политических эмигрантов из России, устроил свою штаб-квартиру и руководит ныне Международным фондом свободного русского современного искусства. Это официально зарегистрированная благотворительная организация, которая помогает художникам, открывает для публики новые имена. Коллекция Михайлова сейчас насчитывает более четырех тысяч единиц хранения. А в Санкт-Петербурге на Литейном активно работает так называемая "Галерея Михайлова", где неформальное искусство выставляется вполне легально.

Художники

Так с кем же начинал в свое время работать Георгий Михайлов? Среди поддержанных им художников были, например, Шемякин и Исачев, Жарких и Рухин - ныне их по праву считают интереснейшими представителями российского андеграунда. Сейчас их работы стоят немалых денег, но в середине семидесятых, если бы не помощь Михайлова, им бы пришлось очень туго.

Михаил Шемякин живет в Америке, но множество его проектов связано с Россией, помимо выставочной деятельности, ваяет скульптуры, создал ряд памятников, оформляет спектакли в "Мариинке"... Его первая выставка после эмиграции состоялась весной 1989 года в ЦДХ, когда три этажа этого здания были отданы под коллекцию огромных, но, увы, несколько однотипных живописных работ Шемякина. Что было интересно на той выставке, показавшей, что Шемякин не так страшен или опасен, как его малюют, так это коллекция скульптур, объединенных одной темой - "Карнавалы в Санкт-Петербурге". В 1989 году, чтобы попасть на выставку Шемякина, надо было преодолеть четырехчасовую очередь, все его последующие коллекции в России экспонировались уже при меньшем скоплении народа. Плод перестал быть запретным.

Но Шемякин до сих пор любит рассуждать о российском тоталитаризме. "Сомневаюсь, чтобы какая-нибудь другая нация, обладающая российским буйством, непримиримостью, позволила бы уничтожить десятки миллионов своих соотечественников", - говорит он в одном из интервью.

Другого художника, которого поддерживал Михайлов и чьи работы были приговорены к сожжению, Александра Исачева, уже нет в живых. В свое время галерист давал Исачеву деньги на краски и пропитание, помог с жильем, спас от наркотиков. Исачеву легко давалась и сюрреалистская графика, и абстрактные монотипии. Он, в свое время писавший иконы и оформлявший иконостасы, больше всего ценил библейские темы. Пожалуй, однажды, говоря о своем творчестве, Исачев ближе других подошел к разгадке, почему же власти так боялись авангардистов: "Не страшно, что я имел в виду, постарайтесь сами осмыслить символы, выстроить собственную концепцию той или иной картины". То есть думайте сами, творите сами! А вот человек творящий и думающий был опасен для режима. Думать было "ни-зя-а".

Но это все - сжигание полотен, "бульдозерные выставки" - проходило в столицах. Авангардисты, представители неформального искусства в провинции таким гонениям не подвергались. В Казани, например, правда, не процветая, творили и Аникиенок, и Васильев, да у многих художников в мастерских можно было найти с десяток картин не для выставок, а так, "в стол", для себя.

Интерес в мире к неформальному российскому искусству в последние годы не столь высок, как был еще с десяток лет назад, когда автора-самородка (желательно, чтобы он не имел даже начального художественного образования) могли повезти в Париж или Рим, а там водить по модным гостиным и устраивать вернисажи. Сейчас, как и в старые добрые времена, строчки в рейтингах продаж занимают представители академического направления. Вот только, к сожалению, свобода привнесла в российскую выставочную жизнь элемент некой художественной вседозволенности, когда в залах выставляется такое "искусство", что лучше бы не выносить его на свет Божий.

Но гонения пошли многим авангардистам на пользу. Права была Анна Андреевна: сотрудники спецслужб оказались хорошими пиарщиками и, сами того не ведая, многим сделали биографию.