Писательница и телеведущая, вопреки ожиданиям, мило улыбалась и терпеливо отвечала даже на такие вопросы, на которые любой сказал бы: “Ох, что ж вы глупости такие спрашиваете?”
- Татьяна Никитична, так почему “Школа злословия” переехала с канала “Культура” на НТВ?
- А нам не продлили контракт. Мы делали много попыток встретиться с руководством канала, выяснить, в чем их претензии и оправданны ли они, - но встречи не произошло.
- Дуня Смирнова как-то сказала: “Нас замучила цензура...”
- Да, замучила. Причины цензуры нам неизвестны; было лишь понятно, что это страх, который они сами на себя напустили. Никаких приказов сверху руководство канала не получало, это мы знаем точно. Просто люди боятся сами себя - это худшая из цензур.
- Кстати, ведущие представлялись сначала “Таня”, “Дуня”, а потом - “Татьяна”, “Авдотья”. Цензоры велели?
- Не-е-ет! (Смеется.) Мне несколько раз говорили, что я называла себя в передаче Таня, хотя я такого не помню... Странно. Ну а Дуня - официальное имя. Просто потом она решила: “Все, с завтрашнего дня я Авдотья”.
- Почему, задумывая проект, было решено соединить именно вас - Толстую и Смирнову?
- Инициатор проекта - Юрий Богомолов, автор “Известий”. Формат был такой: две ведущие; гость - его общественное лицо, то есть маска, и его истинное лицо. И можно ли их расщепить... Дуню Богомолов знал, он дружит со Смирновыми; а потом подумал, что к ней в пару могу подойти я. Он не знал, что мы приятельницы. А нам-то что: мы ведь и так друг с другом трендим - а тут просто будем трендеть перед телекамерами.
- Сколько выпусков “Школы” вышло?
- За прошлые два года, когда мы шли на канале “Культура”, было снято 72 передачи, из них 67 пошли в эфир. Плюс одна пошла в эфир без нашего ведома.
- То есть как это?
- У нас снимался Николай Фоменко, актер. Он был запрещен каналом - по цензурным соображениям... Как говорится, шли годы, и месяц назад мы узнали, что передача с Фоменко прошла в сентябре, уже после окончания нашего контракта с каналом “Культура”. Нам не сообщили ничего.
- Кто из героев “Школы” вас потряс?
- Нам доставляет удовольствие, когда человек оказывается не таким, как мы о нем думаем. Но такого, чтобы он оказался совершенно другим, - не было. Мы же готовимся, читаем интервью, то есть ничего супернеожиданного быть не может. Пожалуй, наибольшее удовольствие получили от общения со Спиваковым.
- Кто выбирает персонажей?
- Мы. И последнее слово за нами. Нам предлагают: а давайте еще такого - и мы берем или не берем. Когда начинали, то хотели брать исключительно людей общественно и политически значимых, потому что у кого маски, так это у них.
- И кого труднее всех было “раскачать”?
- Владимир Петрович Лукин был монолитным.
- Кто из гостей более насторожен по отношению к ведущим - мужчины или женщины?
- Мужчины. Но у нас было мало дам. Вишневская оказалась очень хороша - и благородна, и царственна. Не съела нас. Хакамада, выяснилось, не умеет держать удар. Чуть что - визг...
- Себя поверженными не чувствовали?
- У нас же нет задачи “мы или они”. Наша задача - показать зрителю, как две женщины в контакте с гостем пытаются разобраться, кто этот гость на самом деле. За час. Вот попробуй понять за час - что это за человек?
- Для ваших гостей это настоящая школа злословия, а для вас?
- Для меня тоже школа. Контакт с человеком один на один или даже хуже, два на одного, - это всегда урок. Возникают самые разные психологические ситуации: например, когда человек не защищается, а как бы честно хочет раскрыться, да просто чувствует себя обязанным: “ну раз пришел - нужно раскрыться”. А ему это трудно, неудобно и мучительно. Хотя вообще-то никто не обязывает тебя откровенничать. И мы не спрашиваем про глубоко интимные вещи. Предупреждаем, что если он захочет что-то убрать - мы уберем. Или если о чем-то попросит не спрашивать - не будем.
- Были случаи, когда кто-то из приглашенных отказывался прийти?
- Да сплошь и рядом. Я и сама бы не пошла. К себе бы - не пошла. Потому что я закрытый человек.
- Вы не одну передачу за раз записываете?..
- Мы делаем от четырех до восьми передач, работаем два дня, с 8 утра до 12 ночи. Это очень тяжело: выкладываешься с одним гостем, потом 20 минут остываешь и сразу берешься за другого - и надо забыть предыдущего, ничего не перенести из “той” передачи в “эту”.
- Чем закончилась передача с Аланом Чумаком? Кажется, Дуню он подлечил, потом она опять заболела...
- Нет, там все было сложнее, кое-что в эфир не поместилось. Дуне он снял боли, мне кашель остановил - но только на время передачи. Я кашляла каждую минуту - бронхит; и вот идут гость за гостем, а я все кашляю и кашляю; все кадры порчу. И когда Чумак пришел, я взмолилась: уберите у меня этот кашель!..
Там и чудеса были: в студии жара стояла страшная, а Чумак спрашивает: “Жарко? Сейчас сделаем похолоднее” - и вдруг по ногам ветер пошел! Вот что это было?
- Казалось бы, школа злословия - а вы все равно обе добрые такие...
- Так людей-то жалко. Пробовали разок сыграть в плохого и хорошего следователей - бросили. “Школа злословия” - это не в том смысле, что мы злословим о гостях. Мы вместе с гостем злословим по самым разным поводам. Бывает, гость боится злословить по какому-то вопросу (например, о политике) и тем самым показывает себя как боящегося.
- Как вам на НТВ живется?
- Единственное, что нам сказали: “Давайте поострее, не обращайте внимания на цензуру”.
“Вечерний Петербург”.
Авторизуйтесь, чтобы оставлять комментарии