Открытый занавес

Знакомьтесь: Шамиль ЗАКИРОВ, директор одного из самых преуспевающих российских театров - Татарского академического театра имени Г.Камала. В марте ему исполнилось шестьдесят.

- Шамиль Зиннурович, как отпраздновали юбилей?

- Тепло и по-домашнему. Самое главное было - поздравление труппы, поздравление наших студентов. Все было очень трогательно. Конечно, во многом это заслуга Фарида, он все придумал.

Говоря "Фарид", Закиров имеет в виду главного режиссера Камаловского театра Фарида Бикчантаева. Его имя всплывет в разговоре не однажды, и это тоже символично, потому что между директором и главным режиссером даже не тандем - практически родственные отношения. И это тоже одна из отличительных черт Камаловского театра, который позиционируется как "театр-дом".

- В театральных коридорах можно видеть много молодых лиц, это ваши студенты?

- Нет, сейчас я в институте не преподаю, но у студентов, которые учатся на курсе Бикчантаева, начиная от вступительных экзаменов, заканчивая дипломным спектаклем, я как отец. Опекаю. Устройство в общежитие, отношения с родителями, стипендии - всем приходится заниматься, все контролировать. Это же все важно для театра, мы ведь готовим кадры для себя. Сейчас у нас учится актерско-режиссерский курс, шесть режиссеров и тринадцать актеров, они занимаются все вместе, как в ГИТИСе, и студенты-режиссеры приучаются работать с будущими актерами. Первый экзамен уже показал, как это интересно. На этом курсе есть пять-шесть очень интересных девушек, у нас в театре как раз проблема с молодыми героинями, и мы надеемся, что они к нам придут. Фарид работает с ними семь дней в неделю с утра до глубокой ночи. Он это делает любя, без любви такая работа невозможна. Если через четыре года в республике появятся шесть молодых режиссеров, начнется конкуренция, и это будет очень хорошо. Сейчас в режиссуре, увы, конкуренции нет, но она должна быть. В Москве режиссеру трудно пробиться, а у нас, напротив, нет выбора режиссерских кадров.

- Шамиль Зиннурович, а первые свои театральные впечатления помните?

- Помню... Каждое воскресенье в два часа дня по радио передавали спектакли Камаловского театра, я жил в деревне в Чистопольском районе, и у нас дома была такая черная "тарелка", возле которой я усаживался. Спектакли эти потрясали меня своей жизненной правдивостью, всех артистов узнавал по голосам, это было с того времени, как себя помню.

- Кто из актеров особенно нравился?

- Вера Минкина, она была универсальной актрисой, играла и старух, и мальчиков. Очень любил Гульсум Камскую, Хусаина Уразикова, они сформировали мое отношение к театру. Мы у себя в деревнях в клубах тоже играли спектакли, режиссерами, как правило, выступали школьные учителя. Увы, деревенских театров уже нет...

- А как сложилась ваша жизнь в городе?

- Я, конечно, хотел поступать в театральное училище, но старшая сестра, которая тогда училась в педагогическом, настояла, чтобы пошел в КХТИ. Это тогда был модный вуз, и в нем очень почитали самодеятельность, был отличный студклуб, проводили фестивали. И потом в КХТИ было объединение ОЛИМП - Общество литературы, музыки, поэзии, которым руководил наш преподаватель-историк Валентин Лобов. Он читал нам стихи поэтов "Серебряного века", которых только-только разрешили публиковать в шестидесятые. Лобов заразил нас поэзией. После института, поскольку я был активистом, меня взяли на работу в обком комсомола. Мы ездили в стройотряды, зарабатывали деньги в Фонд строительства будущего Молодежного центра. Нагрузки были большие, но было интересно.

- Идеология не давила?

- Давила, но мы тем не менее смогли создать при Доме актера Клуб творческой молодежи. Давили на нас постоянно, например, сценарий каждого вечера ходили утверждать в обком партии. Мой уход через три года из обкома комсомола был связан как раз с идеологическим давлением. И я уехал в аспирантуру Ленинградского института культуры. А вернувшись в Казань, начал преподавать в нашем институте культуры, потом работал в Набережных Челнах, где стал директором Дворца культуры энергетиков, в автоград меня пригласил сам Раис Беляев.

- А как произошло ваше знакомство с Марселем Салимжановым?

- Хотя я и был студентом КХТИ, но все-таки поступил в театральное училище и параллельно проучился так некоторое время. Курсом как раз руководил Салимжанов. А когда я работал уже в Челнах, Марсель Хакимович, у которого была проблема с директором театра, приехал и пригласил меня на должность директора Камаловского. Это было в 1985 году, так что юбилей - двадцать лет, как я на этой должности.

Мы сидим в кабинете Шамиля Зиннуровича, где уютно, по-домашнему тикают часы, рыбы в аквариуме лениво подплывают к стеклу... А на шкафу стоит бюст Марселя Салимжанова. Но даже если бы не было этого напоминания, иллюзия присутствия Марселя Хакимовича полная. Просто, наверное, его светлая душа где-то рядом.

- Как вам работалось с Салимжановым, ведь вы оба такие сильные личности?

- Хорошо работалось, у нас полностью совпадали взгляды на театральную жизнь. Марсель был таким же увлекающимся человеком, как и я. Я люблю все новое, и Салимжанов меня поддерживал. Он давал мне много воли, доверял мне, и за это я был ему благодарен. Все эти двадцать лет в Камаловском меня ценят, и мне здесь хорошо. Хотя усталость начинает наваливаться, и страхи приходят.

- Чего же вы боитесь?

- Огня. Сижу в зрительном зале и не могу спокойно смотреть спектакль, то запах почувствую, то лампочку увижу, которая, как мне кажется, перекаливается. Есть такие страхи, есть...

- Директор может влиять на репертуарную политику?

- Наверное, потому что мы с главным режиссером решаем ее за столом переговоров. Сейчас, например, завершается второй конкурс новой татарской пьесы, 27 марта мы подводим его итоги. И сразу же объявляем новый конкурс на будущий год. Можно сказать, что он теперь будет постоянно действующим. С новой драматургией беда, потому что в девяностые годы пьесы просто перестали писать, это было связано с тем, что разрушилась система авторских гонораров. Мы, например, тогда, чтобы поддержать несколько известных наших драматургов, были вынуждены принять их на работу в театр и выплачивать им зарплату в тысячу рублей. Другой аспект, почему нужен конкурс, это желание уйти от монополии некоторых имен, зрителю хочется видеть в работе пьесы новых авторов. Что грех таить, молодежи трудно пробиться на театральные подмостки, а мы хотим искать новые имена.

- С приходом нового главного режиссера политика театра часто меняется. Вот ушел, к несчастью, Салимжанов, пришел Бикчантаев, что-то в театре поменялось?

- У нас осталась такая же домашняя обстановка "театра-дома", как говорил Салимжанов. Вот мой юбилей - тому показатель. Обычно директорам такие вечера не проводят. Это не положено. Но такой мне вечер устроили коллеги... Такое море теплоты подарили... Что было заложено Салимжановым, все сохранилось, а Фарид... он еще дальше пошел. Он много ставит, каждый год выпускает минимум по два спектакля. Конечно, возраст ему позволяет, сил много, он очень старается, и ему все удается. Он держит удар. Он достаточно амбициозен, но умен, и амбициозность уравновешивается. Бикчантаева очень уважают в театре - от народного артиста до администратора. В театре сейчас очень комфортная обстановка для творчества.

- Директор может себе позволить иметь любимых артистов?

- Ну а как же... Я просто не имею права их называть. Но все знают, например, что я очень люблю наших стариков, у нас ведь в старшем поколении уникальные артисты. На моем юбилее они выступали, сыграли отрывки из спектаклей шестидесятых годов, то есть из дней моей молодости... Это было очень трогательно. Когда шел фрагмент из спектакля "Тополек мой в красной косынке", мне глаза застилали слезы. Наверное, я так мог бы ответить на ваш вопрос: артистов я всех люблю. Я их жалею, потому что за колоссальный труд они получают маленькие зарплаты. Они ведь так нуждаются в нашей помощи.

- А вы строгий директор?

- Нет. (Смеется.) Хотя иногда бываю, разные моменты в нашей жизни случаются. Я театр люблю и берегу, и некоторые поступки сотрудников воспринимаю как предательство. Да, бывает и у меня иногда плохое настроение, это смешно наши артисты в "капустниках" показывают.

- У Камаловского театра сейчас есть конкуренты?

- Среди татарских театров нет, но... Сейчас в связи с реконструкцией на нашей сцене иногда идут спектакли оперного театра, он нашел свою нишу, и я белой завистью завидую им, когда вижу их публику. Это отличная от других театров публика.

- У вас тоже хорошая публика, более эмоциональная, чем в других театрах.

- Да, да! Я возлагаю большие надежды на Фарида, его звездные годы еще впереди.

- Что самое тяжелое в профессии директора театра?

- В восьмидесятые годы нам дали очень много свободы, до начала девяностых мы пребывали в эйфории, много фантазировали, много придумывали, нам все разрешалось. Но сейчас пришел новый период, начали действовать рыночные механизмы, приняли бюджетный и налоговый кодексы, работать стало тяжелее. Мы приучаемся работать в условиях рынка, а у рынка, может быть, я немного утрирую, но все-таки есть отчасти "бандитские" законы. Одним словом, законы рынка жестокие, тем более что на местах иногда проявляется много самодеятельности. Наши руководители трактуют законы своеобразно, и часто против нас, поэтому чем дальше работаешь, тем тяжелее приходится. Это, прежде всего касается финансирования. Деньги есть, но использовать их невозможно, я имею в виду казначейства. Конечно, казначейства нужны, траты государственных денег надо контролировать, но не надо за нас работать!

- У вас есть любимый спектакль, который вы можете смотреть много-много раз?

- "Немая кукушка". Я смотрю все спектакли - и каждый раз как впервые. Так же бывает когда Шаукат Биктимиров играет Альмандара.

- А спектакли Марселя Салимжанова, они сохранены в репертуаре?

- Идут три его постановки, и идут хорошо - "Баскетболист", "Зятья Грэгори" и "Старик из деревни Альдермыш". Это очень крепко сколоченные спектакли, они могут идти вечно.

- Помимо театра, чем еще занята ваша жизнь?

- Ничем... Нет у меня других интересов. Правда, я еще дом строю в Салмачах, это уже давно продолжается, десять лет. Я не спешу, денег у меня немного, каждый год что-то немного делаю. Вообще строить дом - это интересное занятие.

- То есть театр - это и ваш дом, и ваша семья?

- Да, я даже на досуге занимаюсь театром. Вот скоро гастроли, в апреле в Оренбург поедем. Осенью, очевидно, будут гастроли в Москве. У Фарида есть очень хорошие работы, их Москве надо показать.

- Фарид вам как сын, вы все время про него говорите...

- Такого сына дай Бог каждому, то, что у нас такой главный режиссер - счастье для театра.

Наш недлинный разговор окончился так же, как и начался, - словами о Фариде Бикчантаеве. Значит, все хорошо, и "театр-дом", построенный другим главным режиссером, продолжает жить.

Редакция "ВиД" присоединяется к многочисленным поздравлениям Шамилю Закирову по случаю его юбилея.