Время и Деньги
12.11.2004 Культура

Не только без ветрил, но и без руля

В Театре драмы и комедии имени К.Тинчурина прошла премьера спектакля “Без ветрил”. Все мы либо команда, либо пассажиры “корабля”, бороздящего океанские просторы жизни. И от грамотного капитана, доблестных подчиненных, разумного поведения пассажиров и верно выбранного курса зависит, преодолеет ли этот лайнер штормы, бури, стихии или затонет, разбившись о скалы.

По-видимому, метафоричность пьесы Карима Тинчурина “Без ветрил” заинтересовала главного режиссера Нижнекамского татарского драматического театра Рустема Галиева, и ему была предоставлена счастливая возможность поставить ее в Казани.

Перед нами история лицемера Батырхана (З.Харисов), предприимчивого субъекта, он ради получения денежной выгоды приспосабливается к любым социально-историческим изменениям, которые происходят в стране, будь то война, смена власти или НЭП.

В любой ситуации он “на плаву” и всегда способен убедить “уважаемых” и высокопоставленных людей раскошелиться, спекулируя порой на чувстве патриотизма, какая бы власть ни победила, прикрывая элементарные денежные поборы высокой целью - помочь становлению и процветанию нации.

Стратегию своей жизни Батырхан выстраивает в зависимости от ситуации: в период военных действий он офицер, а в мирное время пытается баллотироваться в Думу и так далее.

Не отстает от него в деле приспособленчества и Нуретдин (Х. Махмутов), хорошо понимая, что война - дело прибыльное, да и в мирное время есть возможность пожить не бедствуя, хотя порой приходится и унижаться, и заискивать.

Как узнаваема эта ситуация сегодня, но это в пьесе, а на сцене - совершеннейшая эклектика и набор несоответствий: оформление, манера актерского существования, не укладывающаяся ни в одну жанровую характеристику.

Накренившийся корабль с почти поломавшейся мачтой, рупор на авансцене, обломок мачты, плакаты и пулемет на реях, периодически изменяющая свои лики печь, то изразцовая, то буржуйка, то... стол-штурвал, бакен - такова сценография Булата Насихова. Этот набор предметов, к сожалению, не воспринимается в качестве знаковых характеристик - ни как временных, ни как символических, так как не увязан единой смысловой системой, неотъемлемой частью которой является и сам актер, с его двухуровневым отношением к этим вещам (предмет-знак и предмет бытовой).

Кавардак в жизни не означает, что кавардак из всех составных частей спектакля должен присутствовать и на сцене. Хаос требует особой смысловой организованности, аргументации и обоснованности, так как он может быть логичен только природой совместимого.

Ситуация, когда намеренно акцентируется внимание на соединении условного и бытового, в результате чего должна возникнуть многомерность и многоплановость драматургического материала, требует от режиссера четкого представления о том, в каких жанровых координатах он будет выстраивать действие и чего он добивается от актера. Условия игры задает режиссер, а этот серьезный момент Галиевым был упущен.

О том, что меняются время, условия социальной действительности, мы слышим со сцены, но не в одном из персонажей эти изменения не преломляются, не считая внешних костюмных характеристик, притом весьма скромных.

Попытка продемонстрировать мимикрию паразитизма человеческой сущности не состоялась.

На сцене мы не встречаем ни одного персонажа, ставшего олицетворением ситуации, символом времени, о котором идет речь, нет также и типажей, исключая, конечно же, Розу Хабибрахманову в одном из эпизодов.

Так же, как и предметы на сцене, персонажи воспринимаются набором нелогичных случайностей. От этого и происходит нестыковка замысла автора пьесы с ее режиссерским воплощением.

Актеры не виновны в том, что оказались заложниками ситуации, когда они предоставлены сами себе и вынуждены по наитию существовать каждый в своих эпизодах (о построении спектакля речь уже не идет), в которых отсутствуют завязка, кульминация и развязка (азы режиссерской школы). При этом каждый полагается на свой личный вкус, который зачастую их подводит. Как это произошло с ролью Дильбар (Г.Гайнуллина), которая зиждется на голосовых перепадах от низких до высоких частот, провоцирующих зрителя покинуть зал. Это же желание возникает во время представления откровенно пошлых сцен в духе псевдосовременной чернухи, не украсивших спектакль, а скорее вызвавших недоумение своим присутствием.

И все это произошло в ситуации, когда в спектакле заняты одни из авторитетнейших в профессии актера представителей труппы: Н.Назмиев (Хазрат), Ш.Фархутдинов (Зайнетдин) - обескуражил своей беспомощностью, хотя в последнее время имел ряд блистательных работ, а также А.Хасанова (Рокия), почтенный Н.Шайхутдинов (Мисбах Хаджи), покоривший своей мудростью жизни в роли Луки, Т.Зиннуров (Сахипгарай).

Не констатация, не обличение пороков времени, а его раскрашивание за счет разыгрывания драматических разрозненных картинок, между которыми отсутствует какая-либо идейная и стилевая связь, - вот во что вылилось “прочтение” достойной пьесы в одной из последних премьер театра.
3
Авторизуйтесь, чтобы оставлять комментарии