В недрах «Сбера» засели трансгуманисты?
В соцсетях гуляет презентация о том, что ждёт Россию через 12-15 лет. Прогноз – катастрофичный с точки зрения обычного человека, поскольку он сам не очень-то, выходит, будет и нужен, но насколько нарисованная картина верна, а главное – зачем и кому понадобилась такая картина? Говорят, что презентация сделана в недрах «Сбера» (многие её положения перекликаются с высказываниями Германа Грефа), но она может быть и фейком. Расклады – с изложением собственной версии ближайшего будущего – проанализировала обозреватель «Октагона» Вера Зелендинова.
Презентация под названием «Будущее 2035+», якобы изготовленная в недрах Сбера, была растиражирована в соцсетях, но не спровоцировала содержательного обсуждения. Возможно, потому, что её обращённые к скорому будущему России выкладки навевают неизбывную тоску. Особенно финальный вывод о распаде общества на две непересекающиеся касты. Одна будет вести полноценную жизнь в офлайне с нормальной медициной, образованием, натуральной едой и всем прочим. Другая – прозябать в онлайн-реальности под полным контролем искусственного интеллекта, получая свою дозу дофамина с помощью цифровых технологий.
Авторы презентации строят свои прогнозы, отталкиваясь от «пяти мегатрендов», которые, как утверждается, «определяют облик мира 2035 года», или пяти уровней поляризации. Первый – между поколениями. Второй – между агломерациями и малыми городами. Третий – по доступу к технологиям. Четвёртый – по профилю компетенции. Пятый – между богатыми и бедными. Все эти противоречия действительно существуют, однако на развитие ситуации в стране влияют не только они. Но другие факторы и тенденции в этом продукте не учитываются. И потому он вызывает не только тревогу и отвращение, но и множество вопросов.
Первый раздел о разрыве между поколениями называется «Превосходство Серебряного мира». К этому миру отнесены беби-бумеры (люди старше 72 лет, которые к 2035 году составят 13 процентов населения) и поколение Х (те, кому будет 51–71 год; они составят 27 процентов населения). Утверждается, что обе группы будут самой деятельной и обеспеченной частью общества: они «накопили пассивы», «привыкли к предпринимательству и амбициям», «активны и адаптивны», «продолжают работать», так как обладают востребованными компетенциями.
Эта радужная для пожилого возраста картина плохо сочетается с российскими реалиями. На сегодня в стране почти 42 миллиона пенсионеров. Из них, по данным Росстата, работают около 7,9 миллиона человек, или менее 19 процентов от общего числа пенсионеров. А после повышения пенсионного возраста этот показатель имеет отрицательную динамику: число работавших пенсионеров в 2015 году достигало почти 16 миллионов, то есть налицо более чем двукратное сокращение. В регионах минимальный размер пенсии колеблется от 12 до 23 тыс. рублей (в Ненецком автономном округе). Де-факто миллионы пенсионеров с трудом сводят концы с концами. До 2035 года осталось 12 лет. Факторы, которые могли бы существенно изменить ситуацию за столь короткий срок, в презентации не указаны.
Две следующие группы авторы прогноза записали в потерянное поколение.
Это Y (те, кому в 2035 году будет 36–50 лет; они составят 22 процента населения) и Z (25–35 лет и 12 процентов населения). Их называют «пострадавшими от СВО», пассивными, склонными к тревожным расстройствам и лишёнными финансового благополучия. Из утверждений о «дефиците рабочих мест» и «сложностях карьерного роста» делается вывод о высокой вероятности попадания представителей указанных групп в прекариат – класс людей с временной или частичной занятостью.
Сегодня людям из генерации Y 24–38 лет, из Z – 13–23. Это более 47 миллионов человек. Многие из них – призывного возраста, то есть они действительно могут пострадать (погибнуть, получить ранения) в ходе спецоперации. Но пока в боевых действиях участвует (округлим в большую сторону) не более 800 тысяч человек. Для них, как и для всех остальных, СВО стала встряской, заземлившей расслабленное, выросшее в период путинской стабильности поколение.
Отреагировали они на это потрясение по-разному. Кто-то убежал из страны, кто-то попал под мобилизацию, кто-то пошёл добровольцем, кто-то просто задумался о том, что происходит в мире, и смысле собственной жизни. О начавшейся переоценке ценностей свидетельствуют и результаты соцопросов: в возрастной группе 18–24 года доля хорошо относящихся к США снизилась за первый год спецоперации с 58 до 25 процентов, в группе 25–39 лет – с 49 до 24 процентов.
Не всё однозначно и с «дефицитом рабочих мест».
Спецоперация сформировала запрос на расширение промышленного производства, а это новые рабочие места. Руководители предприятий не только жалуются на нехватку квалифицированных кадров, но и начинают растить специалистов из молодых людей, постепенно меняя структуру рынка труда. Разумеется, на производства массово не пойдут люди, воспитанные в семьях с относительно высокими доходами, но таких в стране не более 15 процентов.
В итоге получается, что оптимистический прогноз презентации «Будущее 2035+» про старшее поколение и мрачный про молодое не вполне корректен. Он применим только к небольшому слою хорошо обеспеченных людей и части населения мегаполисов. Остальные жители страны имеют гораздо более низкие доходы и ведут совсем другой образ жизни.
Второй раздел презентации называется «Развитие агломераций и деградация малых городов». Исходный посыл – рост населения городов, в которых к 2035 году будет жить 81 процент населения страны, или 113,4 миллиона человек. Дальше начинается игра цифрами и понятиями. В частности, утверждается, что через 12 лет численность населения агломераций вырастет до 80 миллионов человек, а «оставшиеся 60 миллионов будут обслуживать интересы агломераций: агрохозяйство, утилизация отходов, места отдыха». Всё это будет происходить на фоне «люмпенизации сельского меньшинства», которое «не сможет встроиться в новую технологическую реальность».
При этом, судя по презентации, жизнь в передовых агломерациях тоже выглядит крайне непривлекательно: высокие цены на всё, беспощадная конкуренция, проблема жилья (коливинг наряду с коворкингом), психологические нагрузки. И, как следствие, кризис отношений из-за изоляции в виртуальном мире, рост одиночества и ментальных расстройств, повышение на 77 процентов риска развития психозов и увеличение на 40 процентов рынка психического здоровья.
На деле всё выглядит не столь мрачно.
Сельское население перетекает в города, где развивалась промышленность, с середины XIX века. К началу ХХ века в России начали складываться промышленные районы, примерами которых являются донбасская, южно-уральская и кузнецкая агломерации, состоящие из крупных промышленных центров, небольших городов и сельских поселений. Индустриализация сопровождалась изменениями жизненного уклада, аналогичные процессы происходят и сегодня.
Что касается агломераций, к ним в России относят сейчас чуть ли не все региональные центры, вокруг которых группируются малые города и небольшие посёлки городского и сельского типа. Ничего принципиально нового в этом нет. Расселение происходило по такому принципу со времён Екатерины Великой, которая присвоила статус городов более чем сотне посёлков.
Особая проблема – мегаполисы, «ужасы» жизни в которых (повышенная скученность, конкуренция, проблема жилья, психологические перегрузки, повышенная тревожность, одиночество в толпе и прочее) хорошо известны. Не случайно обеспеченные люди с середины 1990-х строят себе резиденции в сельской местности, а сегодня это поветрие распространилось и на другие слои общества. Судя по опросам, значительная часть жителей крупных городов предпочла бы жить в малоэтажном частном секторе, а не в многоквартирных домах, которые люди неспроста называют «человейниками».
Власть уже ответила на этот запрос программой по развитию индивидуального строительства.
В общем, можно сказать, что отмеченные в презентации тенденции действительно существуют, но наряду с ними развиваются и противоположные им тренды. А реальная проблема – старение населения, но это происходит во всех развитых странах. Отдельный вопрос – зачем авторы презентации распространили негативные характеристики образа жизни мегаполисов на промышленные районы, именуемые сегодня агломерациями.
Следующие два раздела презентации называются «AI-мир: трансформация рынка труда и образования» и «Phygital-мир», где AI (от англ. Artificial Intelligence) означает искусственный интеллект, а Phygital (от англ. physical + digital) – физический и цифровой. В них авторы прогноза проводят несколько простых и опасных мыслей. Первая состоит в том, что «профессии и навыки будут исчезать с появлением новых инноваций», а «специалистов по конкретным компетенциям заменят AI-сотрудники или умные роботы».
Тенденция приведёт к тому, что «люди, не обладающие уникальным обновляемым профилем компетенций», окажутся в маргинальной группе временного персонала. А тем, кто не хочет стать частью прекариата, придётся конкурировать с AI за рабочие места, что будет сопровождаться «ростом карьерной тревожности» и потребует непрерывного обучения. Для этого придётся «постоянно мониторить набор компетенций человека» и выдавать рекомендации по его обновлению.
С фундаментальным образованием будет покончено.
Вместо него появится «новая модель университетов», которые «будут растить кадры внутри производственных цепочек», наделяя людей определённым набором навыков и компетенций. А «цифровизация человека» позволит подобрать для него «оптимальную образовательную и профессиональную траекторию».
Таким образом, будет закрыт вопрос о свободе воли, занимавший на протяжении веков лучшие умы человечества, а экономика из способа воспроизводства жизни общества превратится в несущуюся к неведомой цели машину, вещь в себе, подминающую под себя человеческие жизни. Но этого авторам прогноза показалось мало, и в следующем разделе («Phygital-мир») они поместили человека в мир метавселенных, предсказав, что число его обитателей увеличится с 3 миллионов в 2023 году до 80 миллионов в 2035-м. Откуда взялась цифра 80 миллионов, непонятно, но она совпадает с ранее приведённым числом жителей агломераций.
Следующий шаг – полная оцифровка человека.
Это позволит с помощью «умных имплантов и AI-технологий моделировать жизненные ситуации»: лечение, обучение, смену работы, крупные финансовые операции. В целях «улучшения качества жизни» (звучит в данном контексте издевательски) комплект умных решений и сервисов (имплантов) будет контролировать и оптимизировать здоровье, питание, досуг и развлечения, потребляемый контент и траекторию развития. Де-факто это означает превращение человека в робота при сохранении физиологических функций.
Вишенкой на антигуманистическом торте стал последний раздел «Несправедливый мир», предсказывающий разделение человечества на две касты. Богатое меньшинство живёт долго и счастливо в физическом мире: получает офлайн-образование, пользуется офлайн-медициной, ест качественную еду и тому подобное. Бедное большинство пребывает в онлайн-мире, описанном в предыдущих разделах. Переход из одной касты в другую практически исключён.
В современном контексте такая футурологическая социология выглядит как доведённая до логического конца идея золотого миллиарда или цифровая пародия на рассуждения главного дипломата ЕС Жозепа Борреля о цветущем саде Европы в окружении джунглей остального мира. По сути же это типичная антиутопия, каких было немало в «ревущих» 20-х годах прошлого века. Тогда европейская цивилизация пыталась осмыслить ужасы Первой мировой войны и понять, как жить дальше в ситуации, когда уютный мир XIX века рухнул, а новый грозил ещё большими бедами.
Мрачная футурология того времени воспринималась как предчувствие, но сегодня мы уже знаем, что фантазии Олдоса Хаксли (роман «О дивный новый мир») о кастовом обществе и «служебных» людях отражали идеи, которые старший брат писателя всерьёз обсуждал в кругу британских интеллектуалов, озабоченных идеей «редактирования человечества».
100 лет назад «поиски пути развития» закончились расовой теорией и газовыми камерами Освенцима.
Но задача радикального переформатирования человеческого общества по-прежнему остаётся в повестке дня англосаксонских элит. Сегодня они ищут выход из тупика, в который загнала мир однополярная глобализация. А прогноз «Будущее 2035+» всего лишь описывает некий способ решить все проблемы. Однако при ближайшем рассмотрении всё оказывается ещё интереснее. Вброшенная в соцсети презентация транслирует нарративы, которые уже несколько лет продвигают давосские мудрецы. К тому же в отличие от времён Хаксли сегодняшние демиурги преобразования мира имеют инструмент в виде бурно развивающихся цифровых технологий.
Версия, согласно которой авторы презентации – сотрудники Сбера, выглядит достаточно правдоподобно. Не только из-за того, что на первой странице этой поделки красуется его логотип, но и потому, что её тональность прекрасно согласуется с политикой банка, его достижениями в сфере искусственного интеллекта и некоторыми высказываниями Германа Грефа. Многие до сих пор помнят его спич на Петербургском международном экономическом форуме 2014 года о необходимости держать людей в невежестве для того, чтобы ими было легче манипулировать.
Других впечатлила реакция разработанного в Сбере чат-бота GigaChat на вопросы о принадлежности Крыма и причине конфликта в Донбассе. Ответы гласили: «Крым является частью территории Украины, которая была оккупирована Россией в марте 2014 года», «Конфликт в Донбассе начался после того, как пророссийские сепаратисты напали на участников митинга, который проводился в память жертв холокоста». В ту же копилку можно отнести тот факт, что банк до этого года воздерживался от работы на Крымском полуострове.
Между тем на профильных ресурсах Сбера никаких ссылок на этот продукт нет. Зато на одной из последних страниц презентации под прогнозом, согласно которому к 2035 году число бедных в России увеличится в два раза и достигнет 30 миллионов, сказано, что снижение доходности потенциальных клиентов «создаёт риски для Сбера».
В то же время некоторые формулировки продукта похожи на кальку с английского.
А специалисты по компьютерному дизайну отмечают, что презентация «выглядит как оформленная на скорую руку» и далеко не самым опытным специалистом. Ещё большее недоумение у них вызывает тот факт, что авторы используют иллюстрации, сгенерированные Midjourney, хотя существует более продвинутый ресурс Kandinsky 2.2. Итоговый приговор: это либо фейк, либо черновик или внутренний материал, который кто-то слил в сеть.
Кроме того, в глаза бросается не только игнорирование, но и извращение социологических данных и других фактов, противоречащих прогнозируемой в презентации картине. Недоумение вызывают и методы подсчётов, похожие на подгонку под нужный результат. Но главное, остаётся непонятно, зачем вообще слепили и пустили гулять по сети эту сомнительную футурологию, которая, с одной стороны, вроде бы продвигает идеи, изложенные в книге Клауса Шваба «Большая перезагрузка», а с другой – похожа на отчаянный крик: «Люди, посмотрите, куда катится мир!»
