Муфтий Гусман-хазрат Исхаков: Надо идти вперед не торопясь

- Гусман-хазрат, вы возглавили ДУМ в беспокойное время, когда мусульманское духовенство раздирали противоречия... Насколько изменилась ситуация с тех пор?

- Изменения есть, причем в разных направлениях. Так, с 1998 года по сегодняшний день число приходов удвоилось - с 600 приходов в 1998 году до 1200 в нынешнем. В это число я включаю и те мечети, которые только строятся, и те, которые построены, но еще не прошли регистрацию. Но главное наше достижение, конечно, в том, что мы смогли достичь единения мусульманских приходов и сохранить его. Любые успехи приходят только при единстве в умме, при общей дружной работе. Не зря же говорят в народе, что в голод и уразу не держат. В работе нам помогают поддержка правительства республики и Президента Татарстана.

- Последние 15 лет были сложными для россиян. В чем в такое время состоит роль ислама?

- Ислам - это проповедь миротворчества, добра и духовной гармонии. Религия помогает человеку правильно оценивать земную жизнь и ее радости. Ведь как мы, люди, устроены? Получили миллион - хочется второго, построили один дом - понадобился второй, больше размером. Как сказал Пророк, если дать человеку чашу золота - он захочет вторую, но все земное имущество составляет всего лишь две горсти земли, которые бросают в могилу. Человек набожный должен посреди каждодневной суеты помнить о загробной жизни. Пятикратная молитва заставляет мусульманина пять раз на дню подняться над земными страстями и подумать о Вечном. Те, кто следуют этому, смотрят на этот мир, который обманывает нас своими красками, по-другому. Мы видим наркоманию, проституцию, нищету и алчность - все это и впрямь рядом с нами, но есть и другое - переполненные мечети, молодые ребята, приходящие на пятничную молитву. Многие молодые люди в наше время с гордостью говорят: я - мусульманин, я - христианин, я - иудей.

Пророк сказал: живите в этой жизни так, как будто вы пришли навечно, стройте красивые дома, заводите крепкие семьи, живите богато и радостно, но в то же время не забывайте, что каждый день может оказаться последним. Значит, надо поступать по вере и по правде, чтобы в любой момент быть готовым дать отчет Всевышнему. Человек, который следует этому, дорожит каждой минутой, но при этом не боится смерти, ведь смерть - всего лишь переход из одного состояния в другое. Таких людей становится больше, поэтому я считаю, что ситуация в Татарстане сейчас лучше, чем 20-30 лет назад, и, может быть, лучше, чем в некоторых традиционно исламских странах.

- Сотрудничают ли между собой ДУМ, работающие в различных регионах России?

- Все приходы, признающие права Совета муфтиев РФ, которым руководит Равиль Гайнутдин, живут дружно, уважая друг друга и помогая друг другу. Я как сопредседатель Совета муфтиев могу утверждать это со всей ответственностью. Но и другие приходы, которые работают под эгидой Талгата Таджутдина, смотрят на Казань, как на вторую святыню, потому что Казань, Татарстан - духовный, образовательный центр мусульман всей России. Надо сказать, что именно Равиль Гайнутдин пользуется поддержкой российского Правительства, что, впрочем, неудивительно, поскольку он дипломатичнее Талгата Таджутдина. ЦДУМ, который возглавляет Таджутдин, может быть, объединяет такое же количество приходов, но духовная составляющая там слабее.

- Мечетей, действительно, открылось много, но не бедствуют ли они? Хватает ли на всех них прихожан?

- Мечети, которые в больших городах, безусловно, не бедствуют. Хотя, конечно, теперь им приходится сложнее, ведь в одной Казани около 50 мечетей. Однако все они посещаемые, прихожане подают садака, хозяйственники этих приходов находят спонсоров.

Труднее приходится приходам в деревнях, причем дело не только в том, что на селе народ небогатый, на пожертвования прихожан не проживешь. Имамы в сельские приходы не идут. В городах они могут получить квартиру или место в общежитии. В деревне же жилья для имама нет, а у него, как правило, семья. Порой приходится идти на различные ухищрения, имама оформляют трактористом или монтером. К сожалению, сейчас в наших сельских мечетях только 15 процентов молодых, образованных имамов, остальные - бывшие учителя, агрономы, уважаемые аксакалы. К сожалению, религия в нашей стране отделена от государства, но нужно бы найти способы помогать конфессиям в решении их проблем на государственном уровне. Кстати, в Чечне, Ингушетии это уже делается. Татарстан же - богатая республика, наверное, можно найти средства и пути. Это поможет многим людям прийти в религию.

- А вы усвоили религиозные нормы с детства?

- С тех самых пор, как себя помню. Наша семья очень религиозная во многих поколениях. В этом плане особенно сильным было на меня влияние матери. Я очень ей благодарен, она дважды дала мне жизнь - и земную, и духовную. Всем, чего я достиг в этом мире, я обязан прежде всего Всевышнему, а затем молитвам моей матери. Мне даже кажется, что если ее не будет, все это может исчезнуть. Когда мне трудно, я не гружу ее своими проблемами, просто прошу: помолись за меня побольше. Семья вообще играет большую роль в жизни мусульманина. У меня пятеро детей, и я никогда не называю их по именам, разве что в документах. Для меня они все “кадерлем”, “матурым”, “жанашым” (“дорогая”, “красивица”, “душенька”). Дети на нашу привязанность к ним отвечают тем же. У нас все в семье построено на любви, мы с первого взгляда определяем, кто в каком настроении. Обед и ужин у нас - целый ритуал: непременно собираемся вместе, разговариваем, строим планы.

Живем мы неподалеку от родителей. Если раз в три дня с ними не повидаемся, не навестим их, считаем, что эта неделя у нас прошла впустую.

Когда я жил в Октябрьском, строил там мечеть, открывал медресе, очень уставал морально, физически, даже духовно. Когда было совсем трудно, мы сажали детей в машину и ехали к родителям в Казань. Родители радовались нам, молились за нас. В молитве матери заключена великая сила. Возвращаемся после этого в Октябрьский, а нам сообщают, что все мучившие нас проблемы разрешились. Мы часто в своих неприятностях виним других, а Пророк сказал: не ищите в других, ищите в себе. Может быть, и дела не шли у меня оттого, что мать соскучилась по сыну, а я долго не приезжал.

- Ваши старшие дети уже закончили учебу?

- Сын закончил в декабре университет в ОАЭ по специальности “международные отношения”, в июне едем туда же поздравлять дочь, которая будет получать диплом лингвиста. Сын сейчас работает в ОАЭ, старшая дочь вышла замуж, подарила нам внука. Мы за них спокойны. Многие думали, что сын муфтия непременно учится в религиозном учебном заведении, я бы и сам этого хотел, но в таких вещах никого нельзя заставлять, каждый сам выбирает свою дорогу. Младшая дочка Айша учится в школе. Средние - Камиля - в турецком лицее, Нафиса поступила в университете в ОАЭ.

- Гусман-хазрат, у нас в республике несколько женских мусульманских организаций, а мужских и вовсе нет. Почему, женщина что - от природы активнее?

- Не знаю, все ли женщины от природы активны, но татарстанские точно. Снова вспомню о своей маме, которой 83 года. За свою жизнь она сотни человек выучила, несколько книг написала, до сих пор обучает девочек в мечети. Она сделала столько, сколько 100 мужчин не сумели бы. У женщин вообще такая особенность: они слышат проповедь на сто процентов, пересказывают на сто пятьдесят. Конечно, есть страны, где законы не дают ей возможности проявить себя, но в Татарстане женщины играют большую роль. Я благодарю всех женщин, руководителей и членов женских мусульманских организаций, которые взяли на себя духовную миссию, именно благодаря им многие мужчины тоже начинают молиться.

- Как вам видится будущее ислама в нашей стране?

- В России 20 млн. мусульман, ее будущее зависит от того, удастся ли нам сохранять межконфессиональное согласие. Для этого нужно, чтобы государство в равной мере поддерживало все конфессии, ко всем относилось с одинаковым уважением, поддерживало их. Сейчас религия отделена от государства, но это, наверное, скоро уйдет. Духовность - от слова “душа”, если человек теряет душу , что он за человек? Сколько бы мы ни утверждали, что религия отделена от государства, от общества ее в любом случае не отделить.

- В наших учебных заведениях есть почва для радикальных течений?

- Программы официальных учебных заведений мы жестко контролируем, но то, что тревожит общество - ваххабизм, экстремизм взращивается не в наших медресе, эту заразу завозят из других стран и республик. Мы допустили одно время в медресе арабов-преподавателей, и они пытались распространить у нас чуждые нашему масхабу течения. Слава Всевышнему: у тех молодых людей, которые ходят на пятничную молитву сейчас, глаза светлые. Важно уделять много внимания правильному религиозному образованию. Чтобы все, в том числе и светские люди, знали, к какому масхабу мы принадлежим, какие проблемы были 100 лет назад у наших предков, как они решались. От священнослужителей в наше время требуются особый такт и терпение. Ведь среди тех, кто по рождению принадлежит к нашей конфессии, многие молитв не знают, пьют и иных запретов не соблюдают. Надо просвещать их, надо работать, ведь 70 лет атеизма сделали свое дело. Рай на земле мы творим своими руками - так же, как и ад. И имам как раз тот человек, который идет впереди.

- Реально ли проникновение в экономику республики мусульманских принципов?

- Конечно, реально, но надо идти к этому медленно и уверенно. Многие успешные мусульмане хотят сейчас разместить средства в беспроцентных банках, посещать рестораны и кафе с халяльной продукцией и без спиртного. В этом плане интересен визит в республику директора Исламского банка развития, который встречался и с мэром Казани, и с президентом. Этот банк открыл филиалы в Казахстане и в Кыргызстане, он работает с более чем 100 мусульманскими странами. Разговоры о том, что банки, работающие по исламским правилам, нужны, и у нас идут, но решается это все на федеральном уровне. Однако есть и другие возможности. Не обязательно сразу замахиваться на открытие исламских банков, можно открыть “мусульманское окно” в уже действующих. Надо идти вперед, не торопясь. Если стегать лошадь, которая скачет, она может вообще остановиться. У меня принцип: время свое возьмет.