Время и Деньги
12.05.2003 Общество

“Я никого не предавал”

По известности Виля Мирзаянова (родился в 1935 году) смело можно сравнить с такими неодиссидентами, как Григорий Пасько и Олег Калугин. Его имя прогремело после того, как, будучи руководителем отраслевого отдела противодействия иностранным техническим разведкам, он в сентябре 1991-го опубликовал в “Московских новостях” статью, в которой разоблачил попытки руководства страны и вооруженных сил скрыть информацию о продолжающихся разработках и испытаниях химического оружия (Парижская конвенция по химическим вооружениям предполагает полную остановку их производства и испытаний). Мирзаянов утверждал, что под видом уничтожения создаются новые - невиданной силы - типы химвооружений. У Виля Султановича были все основания для такого рода заявлений - его родной московский ГСНИИОХИТ как раз и разрабатывал это оружие.После этого ученый был предан анафеме и выброшен на улицу. Через год последовала еще статья на ту же тему. На этот раз автор оказался в Лефортово. Обвинение - раскрытие государственной тайны. Его дело получило широкую огласку, появилось целое движение в защиту ученого. За Мирзаянова вступились правозащитные организации, различные учреждения и отдельные люди как в России, так и за границей (например, Академия наук США). Через два года “за отсутствием состава преступления” Мирзаянов был полностью оправдан. “Я никого не предавал, я перед вами чист”, - сказал Виль Султанович на встрече. Ранее он так обосновывал свой поступок: “Ни в одной из своих публикаций я не раскрыл ни одной государственной тайны, связанной со своей деятельностью.

Мирзаянов рассказал общественности, что еще в СССР, вопреки всем международным соглашениям, было разработано самое страшное из всех известных человечеству бинарное вещество нервно-паралитического действия с игривым названием “Новичок”, которое ему дано не зря. Бинарное оружие состоит из двух компонентов, смертельных только при смешении. Наши умельцы впервые в истории смогли скомбинировать два уже смертоносных вещества, получив в результате нечто труднопредставимое по силе действия. Недаром Мирзаянова назвали тогда “вторым Сахаровым” (необходимо упомянуть, что он - лауреат премии Кавалло, присуждаемой за мужество и глубокую нравственность)... Тем не менее ученый был вынужден эмигрировать. Он выбрал США (Американская ассоциация научного прогресса присудила ему специальный приз), где живет и по сию пору. Он женат на американке (она возглавляла международное движение за его освобождение). Старший сын заканчивает Бостонский университет - занимается компьютерными науками, младший - 8 лет - ходит в школу и играет в хоккей. Сам Мирзаянов работает в нескольких вашингтонских институтах - дает консультации и читает лекции, а также продолжает химические исследования в собственной лаборатории в Принстоне (Нью Джерси). По его словам, за 8 лет разлуки он безумно соскучился по Татарстану, Казани, по друзьям и близким и никогда не прекращал интересоваться тем, что происходит на родине. В Нью-Йорке он постоянно посещает клуб татарской диаспоры.

То, что мероприятие проходило во ВТОЦ, явно наложило этакий демаршевый отпечаток на весь характер встречи. Некоторые руководители Центра распалились настолько, что говорили не меньше Мирзаянова. В результате все наиболее интересное - новый американский быт, семья, научная работа, взаимоотношения с российскими властями и ФСБ - отошло на второй план, и разговор превратился в пустопорожний политический треп с рефреном: “Когда же ООН займется деколонизацией Татарстана?” Виль Султанович в этих вопросах явно “плавал” и, говоря о неминуемом “крушении империй”, в течение встречи раз восемь (я не преувеличиваю) привел примеры Англии, Франции, Голландии, Бельгии. Вот несколько типовых высказываний по отдельным вопросам: “Никаких попыток построить в стране гражданское общество не вижу”, “Приведение в соответствие” конституций регионов - дискриминация провинции”, “Латиница более соответствует фонетике татарского языка”, “Чеченская война - геноцид чеченского народа, с представителями которого надо вести цивилизованный диалог”.

Еще. Мероприятие, заявленное ВТОЦ как “встреча представителей научной общественности и СМИ со всемирно известным ученым”, явно на такую широту не тянуло (а жаль, Мирзаянов того стоит). Хотя бы потому, что большая его часть прошла на татарском языке. И русскоязычной “общественности, и СМИ” оставалось лишь сосредоточенно рисовать в блокнотах чертиков, потеть да посматривать на часы. Порой даже на вопросы, намеренно задававшиеся по-русски, ответы давались плавно перетекающими по-татарски. Я не осуждаю ученого - такая уж была атмосфера. Делая очередное, видимо, знаковое политическое заявление, один из сидевших в президиуме, наверное, для того, чтобы дошло, хорошо сказал: “Здесь я вынужден перейти на русский”.

3
Авторизуйтесь, чтобы оставлять комментарии