Фильм не должен быть дополнением к поп-корну. Никита Михалков никогда не обижается и боится, что его могут начать хвалить

В этот день в "Сувар-плазе" было торжественно - почетный караул у дверей, квартет, исполняющий песни военных лет, нарядные ветераны, которые были приглашены на показ. Никита Сергеевич сам предварил премьеру фильма, на которой присутствовал Президент РТ Рустам Минниханов, коротким вступительным словом. Кстати, зал, запланированный для показа "Цитадели", не вместил всех желающих, пришлось организовать показ еще в соседнем, который тоже был полон.

До фильма Михалков выделил время для общения с прессой.

Режиссера сразу же спросили о том, почему показ своей ленты в памятный день он решил провести в столице Татарстана.

- Татарстан, Казань - это для меня не чужие места. Я давно и с удовольствием сюда приезжаю. И, если вы помните мой предыдущий фильм, там есть такой эпизод. Перед боем татарский мальчик шепчет слова молитвы, а русский мальчик, у которого его молитва отнята, эти слова повторяет. Я знаю очень много о героизме татарских воинов, и сегодня я посетил мемориал их памяти и увидел, сколько их погибло. Я не чувствую себя в Казани чужим, я даже не чувствую себя здесь в гостях. Казань - это один из самых замечательных городов в нашей стране. Здесь настолько естественно сочетаются православная культура и ислам, когда можно видеть не декоративные мечети, а самые настоящие минареты рядом с куполами храмов. И это не мешает, а дополняет друг друга. В этом смысле Татарстан - важный пример для страны.

- Никита Сергеевич, о чем вы говорили с нашим Президентом?

- Так вам и скажи! Мне всегда доставляет удовольствие общение с вашим Президентом, мы давно, хотя и не близко, но знакомы, он по-человечески мне симпатичен. Он - настоящий мужик. Он - человек слова и дела. Судя по тому, как он себя ведет, я узнаю черты предыдущего Президента, Шаймиева, который абсолютно грамотно и правильно построил политику, отдавая "землю" в руки тому человеку, который был подготовлен им, чтобы получить власть. Все это перспективно, потому что подкидывать на орла и решку (пусть руководить республикой будет тот, кто выиграет) это неправильно. К сожалению, очень часто приход нового руководителя в нашей стране строится на очернении старого, и это кончается тем, что люди не могут понять: кто же прав? Пока они разберутся, становится поздно. А у вас в Татарстане очень грамотная и честная политика.

- Собираетесь ли вы продолжить тему войны в своих фильмах и как вы полагаете, насколько объективно она отражена в российских картинах?

- Я могу говорить только про свою картину. Она не только и не столько о войне. Это картина о чуде. Первая ее часть - это метафизика разрушения, вторая - метафизика созидания. Она о том, что все рядом: и жизнь, и смерть, когда комарик, которого хотели убить, может спасти жизнь солдата, эта картина о том, что все в жизни связано, это очень религиозная картина. Была такая цитадель или нет, это не имеет значения. Но факты, существующие в картине, я имею в виду сейчас не образы, а именно факты, они были. Критики говорят: что там у Михалкова, какие атаки с палками? Безграмотные, темные люди, прежде, чем начать писать, наберите "черная пехота" в Интернете и вы поймете, что там было в действительности. Тысячи людей, которые не ушли в партизаны и не взяли в руки оружие, их гнали потом на пулеметы. Это была чудовищная экзекуция. И мой герой Котов мог поступить по-разному, он мог их просто погнать, но он идет сам, потому что это - его искупление. И зритель должен быть готовым к этому. Он должен работать, сидя в кинозале, а не просто сидеть и ждать, что ему там покажут. В этих случаях фильм становится дополнением к поп-корну. Для меня "Цитадель" - это не документальная картина о войне. Что касается других фильмов, то мне трудно говорить, их сегодня мало. То, что есть, - это, мне кажется, некая профанация темы войны. Картины прежних лет, хотя они находились в идеологических рамках, которые нельзя было перешагнуть, но были среди них просто прекрасные. И это было в те времена, когда всю правду о войне нельзя было говорить.

- Так вы все-таки будете еще снимать фильмы о войне?

- Может быть. Но моя следующая работа, бог даст, будет по мотивам рассказа Бунина "Солнечный удар", еще лежит сценарий двадцати серий ленты о Грибоедове. Кстати, многие вопросы у людей отпадут, когда они посмотрят 13 серий - развернутый вариант "Утомленных солнцем-2", фильм пойдет по каналу "Россия".

- Какая из ваших работ вам ближе других?

- Это все равно что про детей спрашивать. Каждому режиссеру кажется, что лучшая его работа - последняя. Я все картины люблю, не потому, что они хорошие, а потому, что это моя жизнь и жизнь моих товарищей, это целый пласт.

- Почему так много негатива вокруг вашего имени?

- Вы знаете, пусть мне кто-нибудь скажет в лицо, что я ему плохого сделал? Пусть скажет тот, кто обо мне плохо пишет. Идет негатив за глаза. Меня называют барином… Человек, который в слово "барин" вкладывает негатив, он по своей сути холоп. Он раб. Он не понимает, что барином называли и Пушкина, и Мусоргского, и Чехова, и Бунина. Барин в представлении этих людей - это тот, кто живет за чужой счет. Разве я живу за чужой счет? Я работаю по 18 часов, я сплю по 4 часа. И это барин? Нет. Что мне могут инкриминировать? В мою сторону постоянно идут импульсы бессильной зависти и злобы. Да, я могу любому человеку сказать, что я о нем думаю, да, я не бедный, да, моя точка зрения для меня важна, и я ее высказываю на любом уровне. Не нравится? Выскажите другую. Если люди пишут о том, что хотели бы плюнуть на могилу моего отца, разговаривать с ними глупо. Этот негатив, он же организован. Вы посмотрите: берется статья наотмашь, с желанием оскорбить, потом она идет кусками, потом абзацами, ее все время вывешивают в Интернете… Это все капание на мозги людей. Но, слава богу, у меня закваска казачья. Меня мама научила: "Никогда не обижайся, если тебя хотели обидеть, не доставляй удовольствие тому, кто это хотел сделать. Если не хотели, всегда можно простить". Более того, я благодарен этим людям, потому что они держат меня в тонусе. Они для меня те самые маяки и бакены - пока они горят, я знаю, что иду правильным путем. Не дай господь, чтобы они меня хвалили. Вот начнут хвалить, буду думать, что же мне делать.

- А вообще в России, на ваш взгляд, есть критика, которой вы доверяете?

- Я прислушиваюсь к тем критикам, которые хотят разобраться, а не унизить. Которые рассматривают художественное произведение по тем законам, по каким оно сделано, а не по тем, что им кажутся. Поэтому любой критик, который отрицательно относится к моим работам, но пытается разобраться в них, мне очень интересен.