Те же и Израиль: новый виток эскалации в Сирии

В сирийской войне есть одна странная закономерность – каждый раз, когда Владимир Путин объявляет о завершении российской военной операции и производит символическое сокращение российской группировки, боевые действия разгораются с новой интенсивностью и даже выходят на новый, еще более опасный уровень. Сирия как будто не отпускает Путина, стремящегося, пока не поздно, как-то выскочить из этой ловушки.

Вот и в этот раз (уже третий с 2016 года), сразу после исторического визита Путина на авиабазу Хмеймим в декабре прошлого года, где он объявил победу российского оружия и отдал приказ начать вывод группировки, война тут же разгорелась с новой силой, а российские усилия по созданию зон деэскалации и снижению насилия за два месяца были обнулены. По данным ООН, только за январь 2018 года в сирийских зонах деэскалации в Идлибе и Восточной Гуте погибло более трехсот мирных жителей, а гуманитарная ситуация в Восточной Гуте приняла катастрофический характер в результате действий сирийского режима.

Разгром ИГИЛ (преимущественно силами американской коалиции) вывел на передний план острые противоречия между всеми участниками сирийского конфликта, которые больше не могут быть смикшированы общей целью уничтожения террористического псевдохалифата. Теперь каждый за себя и инициатива за тем, кто располагает большими наземными силами. Россия таковых в Сирии не имеет, крупную наземную группировку невозможно надежно снабжать, а попытки создать подконтрольные РФ местные сирийские формирования пока не дали необходимого результата, и имеющиеся возможности не идут ни в какое сравнение с иранскими.

Иран же создает все больше проблем для отношений России с Израилем, который на самом высоком уровне провел несколько красных линий: Иран не должен создавать военные базы в Сирии, проиранские вооруженные формирования не должны приближаться к границам Израиля на определенное, согласованное с РФ расстояние, Иран не должен предоставлять тяжелое вооружение ливанской «Хезболле» и не должен создавать в Сирии объекты для производства таких вооружений (ракет малой дальности). Эти красные линии и были нарушены Ираном на прошлой неделе, что привело к самой масштабной военной операции Израиля против Сирии с 1982 года.

Десятого февраля Израиль перехватил и уничтожил в своем воздушном пространстве иранский разведывательный беспилотник и в ответ на нарушение своего суверенитета нанес авиаудар по иранскому пункту управления беспилотниками на авиабазе Т4 в районе Пальмиры, которая также используется и российскими военными. В момент возвращения израильских самолетов сирийская ПВО запустила по ним более двадцати ракет устаревших советских ЗРК С-200 и С-125. Одна из ракет повредила израильский F-16, не успевший снизиться на безопасную высоту, – первая боевая потеря израильских ВВС после ливанской войны 1982 года. В ответ Израиль нанес массированный удар по сирийским военным объектам, выведя из строя половину сирийских средств ПВО всего за два часа. Россия не вмешивалась, ограничившись банальным заявлением МИДа о необходимости соблюдать сирийский суверенитет. И надо иметь в виду, что в условиях российского контроля над воздушным пространством Сирии у Израиля не было возможности провести такую масштабную операцию без предварительного уведомления российских военных. 

Израильский премьер-министр Нетаньяху тут же позвонил Путину, стороны подтвердили открытость каналов для коммуникации, но дальше все осталось как есть. Нетаньяху просит Путинаблокировать антиизраильские действия Ирана, Путин обещать и сделать этого не может – у Ирана в Сирии 60 тысяч военных, у России нет и 7000 вместе с сирийскими подразделениями, без иранских наземных сил удержание территорий под контролем Дамаска за пределами сирийской столицы и провинции Латакия невозможно. Москве остаётся только предоставлять Израилю карт-бланш в воздушном пространстве Сирии для выяснения отношений с Ираном. В этот раз, правда, вышла незадача – иранцы разместили свой пункт управления беспилотниками на авиабазе, используемой ещё и российскими военными, которых израильский авиаудар чуть было не задел. Отсюда – тревожные и несколько истеричные заявления российского МИДа.

Но лучше ситуация в дальнейшем не станет. Израиль и Иран вместе с «Хезболлой» на пороге новой масштабной войны (об этом сигнализирует последний доклад International Crisis Group). Россия не может блокировать иранское влияние в Сирии, справедливо рассматривая действия иранцев как не направленные против российских интересов. Но также она не может и блокировать антииранской операции Израиля (не сбивать же израильские самолеты как в 1982-м), опять же справедливо отмечая, что Израиль не стремится свергнуть сирийский режим или вытеснить Россию из Сирии. Но в случае большой войны Израиля с Ираном и «Хезболлой» соблюдать нейтралитет Москве будет весьма непросто.

Впрочем, беспокоится надо не о разборках Израиля с Ираном в Сирии. Беспокоится надо о вероятности боевых столкновений с американцами. Сегодня Россия фактически делит с США Сирию пополам (к востоку от Евфрата американская зона контроля и полетов авиации, к западу наша, кроме нас и американцев воздушное пространство Сирии больше никто не контролирует). При этом американцы со своими курдскими союзниками контролируют все основные месторождения нефти и газа в Сирии, лишая режим в Дамаске источников дохода. Долго это продолжаться не может, и должны быть либо какие-то политические договоренности (что сейчас блокируется Асадом), либо военное решение, меняющее расклад сил и контроль над территориями.

Попытка прощупать возможности военного решения и была предпринята силами режима 7 февраля, когда иранские союзники Асада в составе двух батальонных тактических групп попытались отвоевать у союзных США «Сирийских демократических сил» (СДС) контроль над одним из нефтяных месторождений на Восточном берегу Евфрата.

Группировка асадовских сил состояла, по данным американских источников, из отрядов группировки «Лива Аль Бакир» и афганской Фатимиюн, находящихся в оперативном управлении у иранского Корпуса стражей исламской революции (КСИР). Помимо них в операции, судя по всему, участвовали и бойцы из российской ЧВК «Вагнер». Возможно, расчет был на то, что часть курдских сил СДС могла быть отвлечена на сдерживание вероятного турецкого наступления на севере, и фронт на Евфрате будет ослаблен, что позволит быстро захватить нефтяные объекты.

Американцы по просьбе курдов ответили на наступление иранско-сирийских сил с невиданной ранее мощью – были одновременно применены наземные реактивные системы залпового огня HIMARS, истребители-бомбардировщики F-22, F-15E, самолеты огневой поддержки AS-130 и ударные вертолеты AH-64 Apache. То есть это было море огня, в котором уцелеть было нереально. В результате, по официальным сообщениям американской коалиции, погибло более ста бойцов режима, при том, что российские ВКС авиационное прикрытие не обеспечивали и не могли обеспечить (сокращённая авиагруппировка не может действовать по всей Сирии, тем более что для боевых полетов на востоке страны нужна дозаправка в воздухе).

Почти сразу же пошли сообщения о том, что среди погибших были и бойцы из российского «Вагнера», причем отдельные оценки таких потерь носили просто катастрофический характер (якобы сотни погибших и раненых) и базировались на непроверенных источниках.

Американцы в своих сообщениях не исключали, что среди погибших могли быть российские частные контрактники (первой об этом сообщила телекомпания CBS), но никаких конкретных данных не было. Известный колумнист Washington Post Дэвид Игнатиус, оказавшийся на позициях курдов через несколько часов после боя, подтверждает российские потери и сообщает важные детали. Оказывается курды, заметив выдвижение сирийских сил, связывались с российскими офицерами связи, которые поначалу отрицали наличие сирийской операции, а после начала авиаударов США просили остановить бой для эвакуации раненых и убитых. Американцы заявляли также, что они информировали российскую сторону до, во время и после завершения боя, и вроде бы не услышали ни возражений, ни тем более протестов в ответ. Это сходится с официальным заявлением МО РФ, что операция сирийских сил «не была скоординирована с российским командованием», и что российских военнослужащих там не было (что нельзя назвать неправдой: вагнеровцы российскими военнослужащими не являются). Между тем, из независимых источников по состоянию на вчера удалось подтвердить гибель как минимум пятерых бойцов ЧВК «Вагнер».

То есть, факт гибели российских граждан в прямом боевом столкновении с американскими военными подтверждён, и количество погибших тут уже не имеет значения. И это, безусловно, большой скандал и повод для острейшего международного кризиса: американцы и русские не убивали друг друга в боях со времен войны во Вьетнаме (советские расчеты ПВО сбивали американские самолёты). Такого не было даже в Афганистане.

Но кризис не разрастется: Россия, скорее всего, сделает вид, что ничего не было (нелегальный статус вагнеровцев позволяет так поступить). Министр обороны США Джим Мэттис заявил, что российское военное руководство заверило его, что российских военных среди погибших нет, хотя невозможно представить себе, чтобы об участии вагнеровцев в сирийской операции российское командование ничего не знало (они работают в тесном контакте). Трудно также представить себе, чтобы в аналогичной ситуации, когда от российских авиаударов пострадали бы американские граждане, администрация США стала бы замалчивать этот инцидент, а американские СМИ не стали бы его расследовать. Но в России через месяц президентские выборы, которые должны пройти «спокойно», и острый международный кризис, в котором российское руководство выглядит, мягко говоря, не очень сильно, совсем ни к чему. Лучшее, что может быть на выходе из этой печальной ситуации, – усиление взаимодействия с американцами по военной линии в Сирии (хотя каналы связи работали и результата не дали) и прекращение дурацких мальчишеских действий в воздухе, чреватых новыми жертвами. Худшее – поиск возможностей для того, чтобы поквитаться, например, «ошибочный» авиаудар российских ВКС по позициям курдов, где могут находиться американские советники. Но это будет уже совсем другая реальность, означающая качественный сдвиг в российской политике. Все-таки до сих пор при всей кажущейся воинственности и антиамериканском угаре на ТВ, последнее, чего хотело бы российское руководство, это прямое столкновение с США. Надеюсь, в этом плане ничего не поменялось.