От какой классики мы можем отказаться

Произведения основоположника татарской советской драматургии К.Тинчурина считаются национальной классикой. Интерес к ним не угасает с годами. И хотя не все в них можно безоговорочно принять, осмысление сложной и противоречивой личности писателя, его масштабного литературного и театрального наследия представляется важным и необходимым.

Принявшись за некогда культовое “Казанское полотенце”, Камаловский театр взял на себя довольно трудную и неблагодарную задачу. Дело не только в неактуальной ныне антирелигиозной тематике, но и в самом жанре произведения. Все-таки “классическая” татарская музыкальная драма - это не чисто драматический театр. Она ближе к оперетте, а у музыкальных жанров есть своя специфика. Не случайно для их воплощения есть отдельные театры. В постановках такого рода особенно ценится соответствие традиционным канонам, безупречность и точность исполнительского мастерства, а в зрительском восприятии предполагается определенный консерватизм и лояльное отношение к условностям жанра. Не секрет, что к либретто предъявляются куда более скромные требования, как в плане соблюдения жизненного правдоподобия, так и относительно психологической глубины и оригинальности содержания.

Режиссер Ф.Бикчантаев никакого консерватизма и почтения к традициям не проявляет, что в драматическом театре совершенно естественно. Напротив, весь спектакль построен на импровизациях, смешении стилей, цитировании. Джазовая оркестровка, массовый степ, эффектная игра с освещением явно позаимствованы у бродвейских мюзиклов. Дочери муэдзина (А.Каюмова и Л.Рахимова) в шуточной потасовке пародируют борцов сумо, а хазрат в исполнении А. Шакирова говорит с тихими и томно-тягучими интонациями “крестного отца” М.Брандо. Общий авантюрно-легкомысленный тон и комическое противопоставление четырех “навороченных” казанских шакирдов деревенской молодежи наводит на мысли о китче, идущем на сцене самого Камаловского театра - “Казанских парнях”. Наконец, назначение на главную, традиционно лирико-романтическую роль Ильяса острохарактерного и эксцентричного актера Р.Бареева говорит само за себя.

Все это в некоторой степени искусственно оживляет пьесу, но лишает ее собственной внутренней жизни. “Казанское полотенце” - произведение четкой агитационной антирелигиозной направленности, и если постановщик убирает в ней идеологию, тем самым он удаляет стержень, нерв, лишает художественного смысла. Особенно отчетливо и ясно это видно во втором действии, когда старики пришли на намаз. Если играть, следуя тинчуринской традиции, все они при этом должны быть пьяными, и это обстоятельство подчеркнет лицемерие и мракобесие старшего, верующего поколения. В прежних постановках использовались и другие грубые приемы, показывающие развратность, глупость, сластолюбие “якобы религиозных” стариков (заглядывание девушке под подол и пр.). Сегодня такой подход не соответствует духу времени, неприличные детали и обличительный пафос убрали. В результате все действие утратило остроту и динамику. И дело не в темпе, не в ритме, не в режиссерских построениях и актерском темпераменте, просто исполнителям нечего стало играть, а поверхностное комикование и профессиональные уловки не могут заменить внутренней экспрессии, идеи, конфликта.

Постановкам Ф.Бикчантаева вообще присуща некоторая созерцательность. Может быть, поэтому они внешне так красивы и оригинальны. В “Казанском полотенце” есть и художественные находки, которые стоят того, чтобы их оценили. Так, изысканная манерность, наивное мальчишеское высокомерие “культурных”, “продвинутых” городских шакирдов, словно сошедших со старинных фотографий, и светящийся калейдоскоп стеклянных витражей, чрезвычайно модных в начале ХХ века в среде зажиточных татар, привносят в постановку аромат подлинной, живой истории. Такие моменты выделяются ярким контрастом на фоне традиционного аляповато-тряпичного этнографизма и весьма условного, часто совершенно нелогичного сюжета “народной комедии”.

Спектакль Камаловского театра можно рассматривать как своего рода эстетический эксперимент, попытку освоения современным театральным искусством исторического национального наследия. И он еще раз наглядно показал, что не вся “классика” советской поры сохраняет сегодня свою значимость и актуальность.