Люди смотрели в небо...

К 60-летию полёта Юрия Гагарина в космос Esquire подготовил специальный материал о том, какой ценой и как Советскому Союзу  удалось совершить немыслимое в то время; каким человеком был командир корабля «Восток», о чем он говорил за чашкой чая с английской королевой и о чём мечтал.

1

Мировая война позади, мир становится двуполярным, две сверхдержавы вступают в космическую гонку. В это время парень из Смоленской области вырывается из рабочей среды и поступает в летное училище. Но есть проблема — его собираются отчислять.

…Сержанта Гагарина бьют ногами. Что еще обиднее, это делают его непосредственные подчиненные — такие же, как он, курсанты 1-го Чкаловского военного авиационного училища. Как сержант Гагарин оказался в этой ситуации?

Окончил — с отличием — аэроклуб в Саратове. Это было непросто: учиться летать, одновременно, чтобы не отчислили, готовиться к сложнейшим экзаменам в индустриальном техникуме, а еще разгружать баржи с арбузами на Волге, чтобы было на что водить девушек в кино. Школа в глухом провинциальном Гжатске, люберецкая ремеслуха, саратовский техникум и вот теперь — летное училище. Для парня из деревни, затерянной где-то между реками Гжать и Вопь, это головокружительный взлет.

Училище — мечта, летчики — небожители, армия — та самая, что десятью годами ранее стерла в пыль нацистский Берлин, кажется пантеоном богов и героев. Но теперь Гагарина методично избивают другие курсанты. Бьют двое — лица, чтобы не узнали, замотаны полотенцами. Третий караулит у двери. Бьют за то, что сержант, за то, что «дух», а поставлен командовать старослужащими. За строгость — требует вставать на зарядку вовремя, по уставу. Гагарин думает, что надо бы подняться с пола, но пропускает удар по голове и теряет сознание. Старослужащие отправятся под трибунал. Сержант Гагарин очнется в госпитале и продолжит учебу.

Немногим позже сержанта Юрия Гагарина представят к отчислению из училища. Не за драку, а за проблему куда более серьезную — Гагарин, хоть и блестяще осваивает теоретические знания, но никак не может посадить учебный МиГ-15 — единственный из группы. Рост курсанта всего 162 сантиметра, ему тяжело определять при посадке расстояние до земли. Головокружительный успех парня из деревни может закончиться сейчас — в шаге от мечты.

Параллельно на научно-исследовательском полигоне № 5 (будущий космодром Байконур) готовится к старту ракета Р-7, главная надежда советской космической программы, ключ, который должен открыть для СССР и всего мира дверь в будущее.

Гжатск, 1940-е. Гагарин — капитан школьной волейбольной команды.

Сержант Гагарин.

Саратов, 1 февраля 1955. После лекций в техникуме занимается в аэроклубе.

Люберцы, начало 1950-х. Гагарин проходит практику в литейном цехе местного завода.

ТАСС, Everett Collection/East News

Звездный городок, май 1961. Первый отряд космонавтов, в центре — Королев с женой.

До Второй мировой попытки выйти в космос не шли дальше экспериментов. Все изменилось после августа 1945-го, когда американцы сбросили атомные бомбы на Хиросиму и Нагасаки. Мир резко поменялся, стало понятно, что одна бомба может решить исход войны, и возник вопрос, как быстро доставить бомбу на территорию противника. Ответом стала баллистическая ракета. Конструктор Борис Черток, коллега Сергея Королева, однажды заявил, что триумф СССР в космосе — это следствие трех ошибок. Во-первых, ошибки немцев, которые слишком многое поставили на ракетостроение и отчасти поэтому проиграли войну — зато успели собрать черновой вариант ракеты и таким образом сократили производственный цикл для своих противников. Во-вторых, ошибки американцев, которые, наоборот, долго экономили на финансировании ракетостроения, полагая, что Советский Союз всегда можно разбомбить самолетами. В-третьих, ошибки советских атомщиков, которые неверно рассчитали вес атомной боеголовки, из-за чего Королеву пришлось сделать очень большую и очень мощную — с запасом! — ракету.

Но к 1950-м стало понятно, что политический эффект от полета человека в космос стоит затраченных экономических усилий и способен дать сверхдержаве преимущество — и вместо атомной боеголовки на эту ракету решили установить космический корабль.

Как бы то ни было, первый запуск Р-7 проваливается. Сразу после поступления команды на запуск двигательной системы в хвостовом отсеке начинается пожар — ракета взлетает и преодолевает 300 километров, но затем двигатели отключают — и первый прототип Р-7 падает на землю. К полету в космос Советский Союз еще не готов.

Сержант Юрий Гагарин не готов сдаваться. Он не согласен с отчислением — и ходит по руководителям, умоляя дать ему доучиться. Иван Михеевич Полшков, начальник училища, пишет: «Было указано раньше о том, что Юрий Гагарин по теоретическим дисциплинам учился только на пятерки, что касается полетов на МиГ-15бис, были серьезные затруднения. Мне приходилось трижды летать с ним на предмет выпуска его самостоятельно. И трижды я отклонял выпуск по неподготовленности. Частично малой успеваемости в полетах способствовал малый рост Юрия, 1 метр 62 сантиметра, что затрудняло определение расстояния до земли при посадке. Были и другие причины, связанные с его способностями. Качество полетов было посредственным. Стоял вопрос об отчислении его из училища. Был оформлен материал об отчислении. Но когда инструктор Колосов прилетел с полевого аэродрома и попросил меня продолжить обучение Гагарина, мотивируя тем, что Гагарин слезно просит разрешить ему летать, я оставил его для продолжения обучения».

Проще говоря, Гагарину повезло. Представление об отчислении, лежавшее на столе у командира полка, фактически означало конец его еще не начавшейся карьеры — и от этого конца его отделяла одна подпись. Но командир полка подписать представление просто не успел, а сам Гагарин, бегая от инструктора к инструктору, уговорил дать ему еще один шанс. Из-за малого роста Гагарину было сложнее, чем сокурсникам, управлять самолетом — и летный инструктор Ядгар Акбулатов разрешает курсанту подкладывать на сиденье подушку, чтобы увеличить пространство обзора. Это решает проблему только частично — курсанту пока не хватает опыта. Но Гагарин продолжает летать.

Космическую гонку уже не остановить. Космос кажется близким, как никогда. Чтобы опередить американцев, создана группа для ускоренной подготовки к полету

В августе 1957 года четвертый прототип ракеты Р-7 стартует с научно-исследовательского полигона № 5. Старт проходит успешно, ракета выполняет намеченный план полета, ее головная часть достигает полигона на Камчатке. Позже выяснится, что это не вся правда — головную часть на Камчатке так и не нашли, судя по всему, она сгорела в плотных слоях атмосферы. Но тем не менее это победа. Дорога в космос найдена.

Юрий Гагарин сдает выпускные экзамены и получает «красный» диплом. Делает предложение своей девушке — они поженятся в конце октября. В ноябре Гагарину присваивают звание лейтенанта и отправляют в расположение 796-го истребительного авиационного полка ВВС Северного флота — в поселок Луостари Мурманской области.

В ноябре ракета-носитель «Спутник», построенная на базе Р-7, выведет на околоземную орбиту первые искусственные спутники Земли — ПС-1 («простейший спутник») и ПС-2 — с собакой по кличке Лайка на борту. Программа полета не предусматривала возвращение собаки на Землю. Предполагалось, что она проживет на орбите около недели, но из-за ошибки конструкции герметичная кабина сильно нагрелась, и Лайка погибла примерно на третьи сутки. Тем не менее ученые выяснили: собака, покинув стратосферу и попав в неизвестность космоса, чувствовала себя нормально — а значит, теоретически в космосе выживет и человек.

«Для такого дела лучше всего подготовлены летчики, — заявляет конструктор Сергей Королев. — И в первую очередь летчики реактивной истребительной авиации. Летчик-истребитель — это и есть требуемый универсал. Он летает в стратосфере на одноместном скоростном самолете. Он и пилот, и штурман, и связист, и бортинженер».

Советский Союз ставит перед собой немыслимую задачу: отправить в космос человека. В начале 1959-го ЦК КПСС и Совет министров СССР принимают постановление «Об усилении научно-исследовательских работ в области медико-биологического обеспечения космических полетов» — и фактически дают старт программе пилотируемых космических полетов. Летом специалисты отправляются на поиски подходящих кандидатов. Военные врачи Буянов и Пчелкин прибывают на базу 796-го истребительного авиационного полка — в поселок Луостари.

Из 225 пилотов отобрали 20 человек, сформировавших первый космический отряд. Гагарин — среди них. В космос из двадцати отправятся двенадцать.

Руководство СССР полно оптимизма — работа Королева дает свои плоды. В августе страна отправляет в космос космический корабль-спутник 1К с собаками Белкой и Стрелкой на борту. Спутник делает оборот вокруг Земли и благополучно возвращается. Через три месяца после полета у Стрелки рождаются шестеро щенков. Одного из них — суку по кличке Пушинка — в июне 1961-го Хрущев подарит Жаклин Кеннеди.

В октябре Хрущев едет выступать на саммит ООН в Нью-Йорк. К выступлению генсека приурочили тестовый запуск двухступенчатой ракеты Р-16 — она должна была показать Америке, что мы все еще впереди. Но Р-16 взрывается на стартовой площадке, погибают 78 человек, в том числе первый главнокомандующий Ракетными вой­сками СССР маршал Неделин. Николай Каманин, соратник Королева и руководитель подготовки советских пилотируемых полетов, так напишет об этом эпизоде в своем дневнике: «Попытка пуска новой ракеты Р-16 закончилась ее взрывом на старте и гибелью 74 человек (*еще четверо позже скончаются в госпитале. — Esquire). Причины этих неудач точно не установлены, и их никто не рискнет установить. Дело в том, что пуски приурочивали к выступлению Хрущева в ООН в Нью-Йорке, и поэтому была допущена преступная спешка и неорганизованность. Начальство „давило на всех и вся“ и „выдавливало“ грандиозные провалы».

Но несмотря на это космическую гонку уже не остановить. Космос кажется близким, как никогда. Чтобы опередить американцев, создана группа для ускоренной подготовки к полету. В ее состав входят шесть человек. Гагарин — среди них.

Дмитрий Чернов/"РИА Новости"

2

Летчик-истребитель из заполярного гарнизона отобран в отряд лучших из лучших — будущих космонавтов. Ему предстоит пройти через жесточайшие тренировки и сделать то, чего еще не делал никто — отправиться в космос и вернуться живым.

«Здравствуйте, дорогие друзья, близкие и незнакомые, соотечественники, люди всех стран и континентов! Через несколько минут могучий корабль унесет меня в далекие просторы Вселенной. Что можно сказать вам в эти последние минуты перед стартом? Вся моя жизнь кажется мне сейчас одним прекрасным мгновением. Все, что прожито, все, что сделано прежде, было прожито и сделано ради этой минуты».

3 апреля 1961 года. В московском Доме радио Гагарин, Титов и Нелюбов записывают предстартовую речь — один текст для всех. Кто первым полетит в космос — еще неизвестно.

В марте Советский Союз совершил еще два успешных запуска — в космос слетали, а затем благополучно вернулись на Землю собаки Чернушка и Звездочка. Это была генеральная репетиция — следующим в космос должен отправиться человек. Оба раза с собаками летал «Иван Иваныч» — антропометрический манекен с датчиками, которые фиксировали перегрузки. Он был одет в скафандр и внешне походил на человека. Поэтому на случай, если спускаемые аппараты кто-то из гражданских найдет раньше поисковой группы, там, где должно быть лицо, у «Ивана Иваныча» — большая надпись «МАКЕТ», чтобы не плодить слухи об упавших с неба мертвых летчиках.

Космическая гонка изнуряла. В конце января США провели успешный запуск корабля «Редстоун» с шимпанзе на борту. Ракета поднялась на высоту 253 км — но полет показал: американцы дышат в спину. Сергей Королев, узнав об успехе американцев, раздосадованно высказывал коллегам: «Если они свою обезьяну запустят в космос раньше нашего космонавта, я этого не переживу!»

В конце марта во время испытания в сурдобарокамере погибает один из членов первого отряда, самый молодой — 23-летний Валентин Бондаренко. Во время десятидневного испытания тишиной и одиночеством, которое проходили все космонавты, Бондаренко снял прикрепленные к телу датчики и протер тело смоченной спиртом ватой — а затем неосторожно ее выбросил. Вата попала на раскаленную спираль электроплитки и загорелась. Насыщенная кислородом атмосфера вспыхнула. Космонавт получил множественные ожоги и несколько часов спустя умер в госпитале. У его койки собрался первый отряд. В 1963-м, когда Гагарин и Терешкова будут выступать на пресс-конференции в штаб-квартире ООН в Нью-Йорке, репортер «Лос-Анджелес Таймс» задаст первому космонавту вопрос: «Не было ли в Советском Союзе человеческих жертв в процессе работы над программой космических полетов?». Гагарин ответит: «По этому поводу существует много различных разговоров и, я бы сказал, клеветы. И наши газеты, в частности, газета „Известия“, подробно отвечали на эти вопросы. Я могу вам заявить со всей ответственностью, что у нас в течение всего процесса космических полетов и подготовки к ним никаких человеческих жертв не было».

8 апреля 1961-го государственная комиссия во главе с Каманиным принимает решение: командиром кораб­ля «Восток» станет Юрий Гагарин. Титов становится его дублером, а Нелюбов — экипаж поддержки. Старт «Востока» назначен на 12 апреля, 11 утра по местному времени (9 утра — по Москве). До запуска остается четыре дня.

«Я подумал о той колоссальной ответственности, которая легла на меня. Первым совершить то, о чем мечтали поколения людей, первым проложить дорогу человечеству в космос. Это ответственность не перед одним, не перед десятками людей, не перед коллективом. Это ответственность перед всем советским народом, перед всем человечеством, перед его настоящим и будущим».

Какие риски стояли перед Союзом? Перед Гагариным? Все, которые можно себе представить. Ракета могла взорваться на старте — так бывало. Мог вспыхнуть пожар и за несколько секунд охватить корабль — и космонавта не успели бы спасти. На этапе приземления мог не раскрыться парашют или запутаться стропы. Гагарин мог бы погибнуть от сотни причин. Он летел в неизвестность — и никто не знал, что его там ждет. Можно ли глотать в невесомости — вдруг крошка хлеба как-то не так поведет себя? А если загорится одна из систем корабля? Если микрометеорит попадет в обшивку? Не сработает система торможения? Если он сойдет с ума — там, в бесконечности ледяного космоса?

Гагарин и Титов ночевали в одной комнате, в небольшом деревянном доме неподалеку от стартовой площадки. Их подняли в 3:30 утра (по московскому времени). Они сделали зарядку, прошли медицинский осмотр, после чего их одели в скафандры. В последний момент кто-то из команды заметил, что на скафандре Гагарина нет никаких опознавательных знаков. Выход нашли быстро: на шлеме космонавта написали красной краской четыре буквы: СССР.

В семь утра по Москве Гагарин занял место в кабине корабля. А в 7:58 выяснилось, что один из датчиков не передает сигнал о прижиме крышки люка. Чтобы осмотреть датчик, крышку снимают, а потом ставят на место — для этого пришлось отвинтить, а затем снова завинтить тридцать гаек. После этого сигнал появился. Королева эта история заметно волновала, а вот Гагарин был совершенно спокоен — сидел в кресле и насвистывал.

«Я говорю вам, дорогие друзья, мои соотечественники, до свидания, как всегда говорят люди друг другу, отправляясь в дальний путь. До скорой встречи!»

В 9 часов 7 минут по московскому времени Королев дал команду «Подъем». 287-тонная ракета «Восток» понесла одного смелого человека в космос.

Первые две ступени отработали в штатном режиме, а вот отделение третьей произошло на полсекунды позже. Половины секунды хватило, чтобы корабль набрал скорость на 25,43 м/с больше запланированной и взлетел на 92 километра выше, чем предполагалось.

Юрий Гагарин — в космосе. Никто не знал, что произойдет с человеком, когда он впервые заглянет в ледяную бесконечность, — у собак же не спросишь. Парень из деревни, затерянной между реками Гжать и Вопь, смотрел на Землю и записывал на бортовой магнитофон: «Вижу горизонт Земли. Очень красивый ореол. Сначала радуга от самой поверхности... Очень красиво!»

В 10:02 по московскому времени диктор Юрий Левитан передает сообщение ТАСС. По воспоминаниям современников, в первые мгновения от его голоса людей охватил ужас — все еще помнили, что именно с сообщения Левитана началась война. Но в этот раз диктор произносил совсем другие слова. «Пилотом-космонавтом космического корабля-спутника „Восток“ является гражданин Союза Советских Социалистических Республик, летчик, майор Гагарин Юрий Алексеевич».

В 10:23 космонавт последний раз вышел на связь с Землей. В этот момент он пролетал над Атлантическим океаном. Еще через две минуты включилась тормозная двигательная установка. Она могла не сработать — в таком случае, по расчету конструкторов, «Восток» все равно бы спустился на Землю, но это бы заняло 10 дней — именно на столько был рассчитан запас кислорода и еды. Вот только корабль шел по траектории выше запланированной — и если бы система не сработала, капсула с Гагариным кружила бы вокруг Земли около месяца, и первый космонавт неизбежно погиб бы — или от голода, или задохнулся.

Но система сработала нормально. Гагарин считает до десяти — через 10 секунд спускаемый аппарат должен был отделиться от приборного отсека. Но этого не происходит. Корабль вдруг начинает кувыркаться с безумной скоростью — это длится около десяти минут. Наконец, «Восток» входит в плотные слои атмосферы, кабели, соединяющие спускаемый аппарат с приборным отсеком, сгорают, и он отсоединяется. Начинаются сильнейшие перегрузки, затем Гагарин чувствует запах гари — горит термоизоляционная обшивка корабля.

Потом он назовет эти минуты самыми страшными. Что он испытывал? Представим, что будет с человеком, если запихнуть его в стиральную машину, которая работает внутри домны с плавящейся сталью — и эта домна падает с такой скоростью, что перегрузка в 10 g буквально размазывает человека. Сможет ли она замедлиться? Почему все вращается? Удастся ли катапультироваться? Откроется ли парашют? Ни на один из этих вопросов нет уверенного ответа. Позже в отчете Гагарин описал происходившее с ним словом «кардибалет».

На высоте 7 километров Гагарин катапультируется. Он приземляется на колхозном поле возле деревни Смеловка Саратовской области.

14 апреля Гагарина принимают в Москве. Встречу планировал сам Хрущев: Гагарин должен был прилететь в сопровождении истребителей, во Внукове его встречают члены правительства. Затем провозят в открытом лимузине по Ленинскому проспекту — до Красной площади.

Николай Каманин вспоминал, как Гагарин готовился к этому приему: «Рапорт Хрущеву он освоил за полчаса, но первое время излишне торопился. Я уже знал по выступлениям Юры, что он обладает задатками неплохого оратора. Перед сном Юра примерил новую форму и шинель. Раза два я изображал Хрущева, а он подходил ко мне с рапортом».

Приветственную толпу Гагарин разглядел еще из самолета: «Вдали я увидел трибуну, переполненную людьми и наполненную горами цветов. К ней пролегала ярко-красная ковровая дорожка. Надо было идти, и идти одному. И я пошел. Никогда, даже там, в космическом корабле, я не волновался так, как в эту минуту. Дорожка была длинная-предлинная. Под объективами телевизионных глаз, кинокамер и фотоаппаратов иду вперед. Знаю: все глядят на меня».

Торжественность момента несколько нарушил развязавшийся на ботинке первого космонавта шнурок. Это заметили все, включая самого Гагарина, но с шага он не сбился. А позже вспоминал: «Думал, вот сейчас наступлю на него и при всем честном народе растянусь на красном ковре. То-то будет конфузу и смеху».

Кортеж с Гагариным едва доехал до Москвы — люди не умещались на тротуарах, высыпали на проезжую часть, забирались на крыши домов, фонарные столбы, деревья.

Вечером, когда закончилась церемония и прошла встреча в Кремле, Гагарин стоял перед зеркалом, потирая уши, оглохший от двадцати артиллерийских залпов салюта, прогремевшего в тот день в его честь в столицах всех союзных республик. Он признавался жене: «Понимаешь, Валюша, я даже не предполагал, что будет такая встреча. Думал, ну, слетаю, ну, вернусь... А чтобы вот так... Не думал...»

Завтра Гагарин проснется суперзвездой.

3

За его автографами выстраиваются в очередь принцы и президенты, его имя скандируют многотысячные толпы, а девушки прорывают оцепление, чтобы его поцеловать. Вместо скафандра — дорогой костюм, вместо штурвала реактивного истребителя — руль спорткара. Он хотел стать космонавтом — научится ли он быть звездой?

Лондон, 11 июля 1961 года. Площадь перед выставочным комплексом «Эрлс Корт» забита народом — здесь фотографы, журналисты, дети, взрослые и целая армия девиц. Гагарин выходит из здания — ослепительная улыбка, оливковая форма майора советских ВВС, букет гладиолусов в руках — и толпа взрывается: «Юрий! Юрий!». Женщины безумствуют и требуют автографов. Одна из девушек, 23-летняя медсестра Оливия Брайден, проскальзывает через оцепление и опрометью бросается к первому космонавту. Прежде чем Гагарин успевает понять, что происходит, Оливия целует его в щеку. Гагарин смущен. Еще секунда, и девушку оттаскивают телохранители. Она счастлива. «Я вошла в историю! — кричит она журналистам. — Я первая, первая английская девушка, которая его поцеловала!» Пресса сообщает, что дюжина девушек упали в обморок «от давки и сексуальной привлекательности майора Гагарина». Британские журналисты, которые обычно скептически относятся ко всему на свете, на этот раз не в состоянии себя сдерживать: они наперебой сообщают, что Гагарин умен, хорош собой, остроумен, прекрасно воспитан и «заставляет женщин чувствовать себя королевами».

Планета охвачена гагариноманией. Первый иностранный визит Гагарина — в дружественную социалистическую Чехословакию; там из каждого радиоприемника звучит джазовая поп-песенка «Dobrý den, majore Gagarine»; гагаринский кортеж пражане забрасывают цветами — и не какими-нибудь формальными букетами, а ветками сирени, которые рвут в окрестных цветниках просто так, из искренней любви к первому космонавту. Болгария, Финляндия, Куба, Бразилия, Канада, Венгрия, Греция, Австрия, Япония — оба мира, и дружественный социалистический, и враждебный капиталистический — от Гагарина без ума. После встреч с фанатами у него болит рука от бесконечных рукопожатий. Ему так часто отрывают пуговицы от кителя — на память, — что он возит с собой запасные и пришивает их по вечерам в номерах дорогих отелей. В Египте его награждают «Ожерельем Нила», в Либерии заставляют надеть национальный костюм — полосатый халат, головной убор с перьями, взять копье. В Сан-Паулу кормят мороженым «Юрий». Толпа у токийского аэропорта скандирует: «Хорошо, хорошо, Гагарин!» В Индии ему приходится 18 раз выступать на одуряющей сорокаградусной жаре — Гагарин жалуется, что не успел даже посмотреть слонов, — но на меньшее не соглашается принимающая сторона.

Куба, 26 июля 1961. Гагарин встречается с Фиделем Кастро

В Лондон он въезжает триумфатором — в открытом серебристом «роллс-ройсе» с номером YG-1, и вдоль дороги от аэропорта до советского посольства на километры и километры выстраивается возбужденная толпа. Британское правительство поначалу относится к этому визиту с опаской — майор Гагарин не только супер­звезда, но и офицер армии потенциального противника. Но в конце концов сдается даже королевская семья: Гагарин приглашен на чай в Букингемский дворец и мило беседует с Елизаветой Второй о Диккенсе и Голсуорси. Высшее общество находит, что у Гагарина хорошие манеры, но протокол нарушают оба: Гагарин — съев лимон из чашки (королева, чтобы сгладить неловкость, делает то же самое); Ее Величество (по слухам) — сфотографировавшись с первым космонавтом, что категорически противоречит дворцовому этикету.

Гагарин — не просто первая советская поп-звезда, он — первая советская поп-звезда мирового уровня. Есть «Битлз» — для молодежи, которой хочется прыгать и кричать. Революционный дуэт Фиделя Кастро и Че Гевары — для идеалистов и романтиков. Папа римский — для католиков. И Гагарин — для всех.

Советское начальство последний раз знакомилось с западной поп-культурой в 1940-е и имеет самые смутные представления о том, как выстраивать диалог. Но Гагарин справляется со своей ролью отлично и многое делает на чистой интуиции и харизме.

Всего через месяц после его визита в Лондон гэдээровские солдаты обнесут Западный Берлин колючей проволокой, заложат кирпичом окна и двери домов, выходящих на Берлинскую стену. Через год советские суда выгрузят на Кубе ракеты с ядерными боеголовками — начнется Карибский кризис, чуть было не случится атомная война. Но Гагарин не перестает сиять — кредит доверия, выданный ему человечеством, слишком велик. Двадцатый век приучил людей к тому, что любая технология очень быстро становится массовой; Гагарин не просто слетал — кажется, что он открыл дорогу в космос каждому. Выходя встречать Гагарина с плакатами «Чур, я второй!», люди верят, что, по выражению Королева, «в космос скоро будут летать по проф­союзным путевкам». Да и сам Гагарин ничуть не шутит, когда пишет девушкам на открытках «И на Марсе будут яблони цвести — Ю. Г.».

Этот ошеломляющий пропагандистский эффект оказывается совершенно неожиданным и для самого космонавта, и для его начальства — готовились фиксировать спортивный рекорд, а не продюсировать и воспитывать поп-звезду. Прокол случается через несколько месяцев после полета: первый отряд привозят в Крым на дегустацию. За ужином гостям разливают массандровские вина: Титову — вино 1935-го года, Гагарину — 1934-го, Каманину — 1908-го — по годам их рождения. Все члены команды приехали с семьями, за исключением Титова — он единственный приезжает без жены и позволяет себе флиртовать с присутствовавшими на ужине девушками. В какой-то момент к нему присоединяется и Гагарин. По слухам однажды первый космонавт оказался в номере с симпатичной медсестрой — и, спасаясь от ревнивой жены, выпрыгнул из окна и разбил голову. Надбровную дугу первому космонавту в строжайшем секрете собирают по частям вызванные из Москвы профессора-нейрохирурги; на память ему остается шрам над правой бровью, происхождение которого тщательно скрывают. И чувство стыда: по плану на открытии XXII съезда КПСС космонавты Гагарин и Титов должны стоять на трибуне рядом с Хрущевым, и Титов там действительно стоит; а Гагарин — сидит перед телевизором с забинтованной головой и, по свидетельству очевидцев, плачет.

Советскому Союзу требуется селебрити, и в свои два­дцать семь он учится быть селебрити — как раньше учился быть литейщиком, летчиком-истребителем, космонавтом. Мировое турне продолжается несколько лет. У него персональный номер в гостинице «Юность». Он играет на бильярде, охотится, становится экспертом по русской бане и финской сауне. Он депутат Верховного Совета, член ЦК комсомола, автор нескольких книг, создатель Федерации воднолыжного спорта. Он ссорится с Евгением Евтушенко (через год поэт попадет в опалу, а Гагарин принесет извинения — и даже попробует помочь его идущей ко дну карьере). Он учится носить дорогие костюмы (Юра стал франтом — отмечают друзья) и гоняет по Москве на спорткаре Matra Djet, подаренном французами, но всегда притормаживает перед постами, чтобы не ставить милиционеров в неловкое положение. Гагарин легко выдерживает изматывающие пресс-конференции, никогда не отказывается сфотографироваться или съездить на очередной завод, по многу часов отвечает на бесконечные письма. Он набирает вес и, по словам начальства, «начинает пить с видимым удовольствием».

Но есть проблема — он перестал летать. Есть проблема — в космосе он так и не успел увидеть Луну. Летчик-космонавт Гагарин не хочет быть селебрити — он хочет быть летчиком-космонавтом.

Москва, середина 1960-х. Гагарин — заместитель начальника Центра подготовки космонавтов

Ялта, 1960-е. Гагарин с женой и дочерью на отдыхе в Крыму

Останкино, 1963. Съемки «Голубого огонька», посвященного полету Валентины Терешковой

Александр Моклецов, Яков Халип, Игорь Снегирев/"РИА Новости"

Луна — его мечта, его навязчивая идея. Он хочет снова попасть в космос, и это не так просто, как кажется, — еще не все его товарищи из первого отряда слетали, а уже набран второй отряд. Рассказывая о своем полете, он всякий раз жалеет, что не посмотрел Луну, и всякий раз добавляет: «Ничего, посмотрю в другой раз». Журналистам он говорит: «В ближайшем будущем, если мне доверят такой полет, я полечу в космос. Но я не хочу быть монополистом в этом деле, и у меня есть много друзей-космонавтов, которые прямо-таки рвутся в космос, все хотят лететь. Надо же дать возможность и им слетать. А когда подойдет моя очередь, когда доверят мне полет, я полечу. Будь то полет вокруг земного шара, или к Луне, к Марсу, к Венере. А может быть, даже в другую звездную систему. К полету я постоянно готов, и в любое время, как только мне доверят, я полечу снова».

Лунная гонка в самом разгаре. По слухам американский физик Чарльз Тейлор, которого журналисты спрашивают, что американские космонавты увидят на Луне, отвечает не колеблясь: «Русского!». Президент США Линдон Джонсон заявляет, что «не хочет засыпать при свете коммунистической Луны». Луна выглядит близкой, досягаемой. Когда в 1966-м умирает Сергей Павлович Королев, первый отряд — с подачи Гагарина, втайне от начальства — договаривается, что первый, кто высадится на лунной поверхности, похоронит капсулу с частицей праха Королева, всю жизнь мечтавшего там оказаться. Прах забирает в московском крематории друг Гагарина, космонавт Комаров; Гагарин прячет его в конверт и кладет в сейф в ожидании лунной миссии. В том, что эта миссия будет, Гагарин не сомневается. Он начинает восстанавливаться. Тренируется. Прыгает с парашютом — сложные, опасные прыжки с приводнением в Крыму; прыгая на аэродроме Киржач во Владимирской области, космонавты Гагарин и Беляев попадают под кинжальный ветер, приземляются на склад бревен и едва не погибают.

В первом пилотируемом полете «Союза» он дублер Владимира Комарова. Три предыдущих, беспилотных запуска — полностью или частично неудачные. В этот раз у «Союза» отказывает парашютная система. Спускаемый аппарат врезается в землю и сгорает; от Комарова не остается ничего, что можно было бы опознать. Пять дней спустя Гагарина исключают из программы «Союз» — никто не хочет рисковать иконой. Гагарин в свои тридцать четыре уже полковник, будущий, по всеобщему мнению, генерал, будущий командир космического отряда, будущий функционер, кто знает — может быть, чем черт не шутит — даже будущий министр обороны — не отстает от начальства. Он хочет летать. Если не в космос, то хотя бы на реактивных истребителях — в конце концов, он летчик, ему нужно восстановить квалификацию.

13 марта 1968-го ему разрешают полеты с инструктором. 27 марта его МИГ-15 — тот самый самолет, который когда-то не давался ему в училище, — взлетает с аэродрома Киржач. Взлетает и не возвращается.

 Депутат Верховного Совета СССР.

8. С французским спорткаром Matra Djet.

Валентин Мастюков/ТАСС, Александр Моклецов, Александр Сергеев, Игорь Снегирев, Юрий Куйдин/«РИА Новости», РГАНТД, East News, Vlastimir Shone/Getty Images.

4

Клушино — небольшая деревня: пятнадцать минут неспешного хода из конца в конец. Стоит на берегу реки, вокруг — поля, до райцентра — 13 километров. Здесь не происходит ничего особенного; люди возделывают землю, пасут скот, воспитывают детей. На дворе 1934 год. 9 марта в семье доярки и плотника появляется третий ребенок — мальчик. Его называют Юрой. За деревенской околицей — большой мир: где-то вой­ны, государственные перевороты, кремлевские звезды красной Москвы, Рейхстаг и Капитолий, но Юра пока не подозревает об этом.

Юра еще не знает, что в его стране, молодом Советском Союзе, в самом разгаре индустриализация. Гражданская война закончилась всего десять лет назад. Идет вторая пятилетка. Еще немного, и крестьянский мир перестанет существовать — советская власть сознательно выталкивает крестьянство из деревни в города: строить заводы, прокладывать дороги, работать много и тяжело, учиться в ремесленных училищах и университетах. Уклад сломается, вчерашние крестьяне станут инженерами, летчиками, учеными. Волна этого великого переселения однажды подхватит и Юру и вопреки всем вероятностям забросит его высоко; так высоко, что выше, вероятно, некуда. Все это будет потом.

Юра не знает, что за четыре дня до его появления на свет, 5 марта 1934 года, началась грандиозная арктическая экспедиция: пароход «Челюскин» отправился открывать Северный морской путь, но был затерт льдами, затонул, и теперь снимать со льдины сотню полярников летит авиационный отряд под руководством молодого летчика Николая Каманина. Подчиненные Каманина сделают то, чего до них еще никто не делал: без радиосвязи и внятных карт пролетят 2000 километров, найдут в ледяной пустыне полярников и вывезут их на большую землю; сам Каманин спасет 34 человека. Летчики за эту операцию первые в истории получат звезды Героев Советского Союза. У Каманина впереди Великая Отечественная война, Парад Победы на Красной площади, 26 личных благодарностей от Сталина, генеральское звание — и в конце концов неожиданное предложение: заняться отбором и подготовкой людей, которые первыми полетят в космос. Именно Каманин решит, что командиром «Востока» должен стать старший лейтенант, летчик-космонавт Юрий Гагарин.

Юра не может знать, что в день его рождения, 9 марта 1934 года, молодой ученый Сергей Королев закончит работать над докладом «Ракетный полет в стратосфере» и подчеркнет в заключительной части, что пилоти­руемый полет в космос вполне достижим. Но Советский Союз всюду ищет врагов. В 1934-м в Москве пройдет партийный Съезд победителей — половина его участников вскоре будет расстреляна. Четыре года спустя арестуют и Королева. Его обвинят в саботаже и участии в заговоре троцкистов. Королев попадет в расстрельный список, подписанный Сталиным, но в каком-то смысле ему повезет — он получит 10 лет, окажется в лагере и уже полумертвый от голода и болезней спасется: будет переведен в конструкторское бюро тюремного типа. После войны его по приказу Сталина освободят и отправят в Германию — изучать трофейные ракеты. Еще через десять лет, в 1955-м, Королев предложит Советской стране рискнуть и поставить на космо­навтику. В 1961-м он даст команду «На старт» космическому кораблю с Гагариным на борту.

Еще Юра понятия не имеет, что уже в августе 1934-го в Германии пройдет референдум, на котором 90% голосов получит Адольф Гитлер. Гитлера провозгласят «фюрером и рейхсканцлером», и вскоре после того как Юра пойдет в первый класс, Клушино займут наступающие немецкие войска: школу закроют, дом реквизируют, семью выгонят в землянку, отца заставят работать на мельнице, а старшего брата и старшую сестру угонят на работу в Германию. Деревня Клушино распо­ложена между Вязьмой, Ржевом, Волоколамском и Наро-Фоминском, и только за первый год войны в этих местах погибнет около миллиона человек. Гагарины — по счастливой случайности — выживут, и Юра про­ведет детство среди ржавого железа этой войны, в окопах и заброшенных блиндажах. Как и все его друзья, он будет глушить рыбу порохом, добытым из неразорвавшихся снарядов, играть боевыми пистолетами, найденными на местах сражений, кататься вдоль реки на трофейном велосипеде, ездить в Москву на крышах вагонов на выставку немецкого оружия.

Когда Юра пойдет в первый класс — снова, после того как немцев отбросят от Москвы, — он узнает, что Советский Союз верит в прогресс. Это жестокая, суровая вера людей, переживших хаос двух революций, голод, тиф, нищету первых советских лет, ужас репрессий, бойню мировых войн и сумевших не разочароваться в человечестве. Эта вера говорит, что все возможно — радикально поменять общество, переделать себя, разрушить и заново выстроить мир. Люди привыкли верить в это — и на собственном опыте видели, что это работает.

Люди смотрели в небо. Где-то там, над головой, «горы хлеба и бездны могущества», как учил Циолковский. Там опасное, непригодное для жизни, дикое и пустынное пространство других планет. Так почему бы туда не слетать? Почему бы не преобразовать его, не сделать его своим? Осталось только дотянуться.

Записали: Сергей Зуев, Александр Кувшинников.

Приглашенные редакторы: Лев Данилкин, Роман Штыль-Битыньш.

На снимке: Гагарин без улыбки. Редкий кадр...

Горестное послесловие

Мы разучились меняться вместе с миром

ВЛАДИСЛАВ ИНОЗЕМЦЕВ, доктор экономических наук, директор Центра исследований постиндустриального общества – в телеграм-канале «Кремлевский безБашенник».

60 лет назад, 12 апреля 1961 г., СССР впервые в мире осуществил запуск пилотируемого космического корабля, что обеспечило нашей стране статус одного из глобальных технологических лидеров. Ответом стала знаменитая «космическая гонка», в которой США взяли реванш шестью высадками астронавтов на Луне, отправкой космических кораблей к отдалённым планетам Солнечной системы и созданием «челночной» космической программы. Советский Союз ответил на это постройкой орбитальной станции – однако с завершением «холодной войны» закончилась и «первая космическая эра»: с 1989 по 2001 г. число запусков орбитальных аппаратов в мире сократилось ровно вдвое (а в СССР/России с 1987 по 1996 г. – в четыре раза).

Между тем становится ясно, что 1990-е и 2000-е годы в мировой космонавтике стали эрой переосмысления. Произошёл существенный пересмотр целей: вместо мечт об освоении новых миров люди стали приспосабливать к своим нуждам окрестности Земли: в последнем предпандемийном году сектор обеспечивал $366 млрд. выручки, из которых на space-for-earth пришлось 95%, тогда как рассказы о тысячах живущих на орбитальных станциях или Луне людей, популярные в 1970-х, так и остались сказкой. В результате имеется новая космическая реальность: стоимость среднего спутника к концу 2020-х сократится в 200-300 раз по сравнению с началом 2000-х годов; цена одного запуска – в 10-12 раз. Коммерческие компании наращивают конкуренцию и расширяют масштабы (на них сейчас приходится более 92% из почти 3400 действующих космических объектов под флагом США). Планируемая орбитальная группировка от Amazon будет состоять из более чем 3200 спутников, от OneWeb – почти из 1000 (для справки: у России сейчас на орбите находится около 160 аппаратов). Гонка государств сменяется гонкой крупных коммерческих корпораций. Россия в ней не участвует, получая менее 0,5% глобальной коммерческой выручки в данной сфере.

С конца 2010-х годов началась «вторая космическая эра»: возобновились полёты к Луне и Марсу, и процесс пойдёт «по нарастающей» – но в основе его окажутся бизнес-интересы, а не простое любопытство. NASA готова для исследовательских целей закупать у частных компаний лунные и марсианские породы; в прошлом году США, ЕС, Япония и ОАЭ разработали и открыли для подписания т.н. Artemis Accords, регулирующие права собственности на добытые в космосе ресурсы (интересно, слышал ли об этом Д.Рогозин?). Коммерциализация отрасли притягивает в неё лучшие инженерные кадры, ведущих инвесторов и визионеров. Россия выпадает из процесса даже не потому, что чего-то не умеет, а потому, что не намерена принимать новые правила игры. Причина – в самой сути нашей экономики: доходы ее бенефициаров возникают из накручивания издержек, а не из их снижения (космодром «Восточный» обошёлся приблизительно в девять раз дороже, чем техасская стартовая площадка SpaceX), а тратят они свои деньги не на новейшие ракеты, а на мегаяхты, паркуемые в зарубежных портах.

За 60 лет, прошедших со времени первого космического полета, рыночная экономика радикально изменила мир во многих отношениях. В частности, через первые 30 лет она привела к банкротству запустившую Ю.Гагарина страну, а ещё через 30 без фанфар создала инфраструктуру для нового штурма космоса, не зависящего ни от каких государственных бюджетов. Мы смотрим на это как наблюдатели – но винить в этом стоит лишь собственное упрямство и нежелание меняться вместе с меняющимся миром.