Пикеты против изменений Конституции
29.01.2020 Общество

Правки и ожидания. Что может вызвать протесты против изменения Конституции

Фото
Новая газета

Стратегия опережения, высокий темп, обновление имен и осаждающие недовольство пакетные решения превращают российское общество в заинтригованных, ошарашенных, но не разгневанных пока наблюдателей. Единственное, что может опрокинуть эту ситуацию, – использование изменений в Конституцию наперекор складывающемуся консенсусному ожиданию, которое состоит в том, что Путин покидает президентский пост, пусть даже в рамках отставки с повышением. Колонка главного редактора Carnegie.ru  Александра Баунова.

В Москве объявили и даже разрешили акцию протеста против изменений в Конституцию, но она в итоге не состоялась – организаторы отозвали заявку на митинг на проспекте Сахарова. Протестующие ограничились одиночными пикетами.

Первые призывы Ильи Азара и Юлии Галяминой – политиков муниципального уровня, независимость которого проглядели в Кремле, – звучали похоже на знаменитый пост киевского журналиста Мустафы Найема, с которого начался Евромайдан. Но эффект пока ровно противоположный. И дело тут не в том, что Мустафа был лицом из телевизора, а Азар и Галямина – нет. Российский конституционный протест пока не складывается, даже если бы к нему призвали более узнаваемые люди.

Даже те, кто симпатизирует Навальному, пеняют ему на то, что охладил протестный настрой и запутал недовольных своим заявлением, что Конституции, с помощью которой у народа украли (универсальное для него слово) выборы и пенсии, не жаль. Однако и здесь не стоит путать следствие и причину. Дело не только в том, что Навальный не любит присоединяться к кампаниям, которые провозгласил не он. Скорее он понимает, что протестную волну тут не поднять, а значит, и оседлать будет нечего. Петицию политиков и журналистов против конституционного переворота пока подписывают медленнее, чем воззвания в защиту домашних животных на борту самолетов.

Столь ничтожный повод, как забытые и вечно сонные выборы в региональный парламент, обернулись уличным протестом, вторым по размеру в путинский период после Болотных и Сахарова 2011–2012 годов, и первой в новейшей московской истории не полностью подконтрольной городской Думой. Событие, которое оппозиционные политики и критически настроенные авторы толкуют как переворот и «Путин навсегда», пока не вызывает гнева.

Контраст поразительный, но объяснимый. Протест рождают обманутые надежды. В случае московских выборов они действительно были обмануты, а в случае послания Путина предвосхищены. Произнесенные властями слова и произведенные действия не переживаются как «Путин навсегда», даже если объективный хладнокровный анализ подсказывает, что эта догадка может оказаться правильной. 

Сверх ожидаемого 

Произведенные раньше ожидаемого срока действия власти оставляют впечатление размывания статуса-кво, а не его закрепления, ослабления, а не закручивания системы.

Энтузиазм, с которым встретили Мишустина даже настороженно настроенные наблюдатели, относится не только к нему лично и не только к его персональной истории успешного руководства отдельно взятым ведомством, но и вообще к желанию услышать новое имя и увидеть новое лицо. Этим и объясняется отсутствие массового желания протестовать. Событие воспринимается не как увековечивание нынешней власти, а как появление не-Путина и не-Медведева на ее вершине. Распалась связь имен. Наконец-то.

Всё в России интуитивно. Все понимают: ничто не мешало Путину просто остаться самому на вершине, никого не выдвигая и ничего не меняя. Тем более ничто не мешало ему выдвинуть вместо себя Медведева еще раз. Эта возможность рассматривалась как одна из самых вероятных. И вдруг на премьерском посту – а это трамплин в президентство – не Медведев. И на президентском появляется реальная вероятность, что ни тот и ни другой.

Медведев участник кастинга, возможность его президентства теоретически сохраняется до сих пор, но в сочетании с новыми именами в правительстве даже она не выглядит такой зубодробительной скукотищей.

Только что все восхищались молодыми финками в соседнем правительстве, но новое российское теперь самое молодое в истории: все новые замы Мишустина моложе 55 лет, шесть из восьми новых министров – моложе 45 лет. Оно самое технократическое: из него убрали двух министров – идеологов единственной наклюнувшейся, но так и не родившейся российской идеологии – крайнего религиозного консерватизма – Мединского и Васильеву. В новом правительстве впервые не осталось личных друзей Путина – только сотрудники.

Появление нового человека и новых имен переживается не как закрытие системы (Путин навсегда), а как ее открытие (Путин там, где он есть, не навсегда и возможны другие люди), даже если всё это делается ради поиска Путину нового места в системе и в Конституции. Никакие рациональные аргументы, вроде «Конституцию переписывают под вечного Путина», не способны пока перебить эту простую интуицию. А для протеста нужно как раз переживание, эмоция, а не цепочки умозаключений. 

Главный юрист 

К тому же все чувствуют, что Конституция, сохранись она и в прежнем виде, не защитила бы от вечной пролонгации Путина на высшем посту, если бы он того захотел: главное – желание, а способ найдется.

Парадоксальным образом власть, переписывая Конституцию под свои нужды, говорит и заботится о ней больше, чем массовый избиратель. Она здесь больший конституционалист, чем народ. Что не слишком удивительно для общества, где Конституция была не вытребована снизу созревшими для нее гражданами, а спущена сверху властью в собственных интересах и при чрезвычайных обстоятельствах.

В таких условиях даже лучше, что комиссия из представителей народа, где обсуждались поправки, стремительно завершает свою работу, потому что представители уже в первые несколько дней успели выйти за пределы вопросов об институтах власти и принялись записывать в Конституцию собственные взгляды на состав русского народа, устройство ближнего зарубежья, домашний уклад и вскоре дошли бы до рецептов русской кухни.

Есть довольно обоснованное подозрение, что, если массового избирателя прямо спросить «Конституция или Путин», он, несмотря на накопившуюся усталость, ответит «Путин», потому что Конституция – вещь менее определенная, а неопределенности хочется избежать. 

Смена фона 

Понятно и особое раздражение оппозиции (Навальный здесь частный, но характерный случай) по поводу назначения Мишустина и тех, кто отзывался о нем положительно. Та же интуиция, которая пока удерживает Навального от протеста против изменений в Конституцию, подсказывает ему, что Мишустин и прочие новоприбывшие – невыгодный фон не только для Медведева, но и для него самого.

Во-первых, потому, что стратегия критики власти основана на том, что ничего и никто тут не меняется без смены всего режима. Во-вторых, парадоксальным образом Мишустин пока воспринимается как новый человек, а Навальный – как старый. Появление Мишустина в роли потенциального главы России (а оно означает возможность появления и других) подсознательно и иррационально переживается как сдвиг в системе – как новость; а критика Навального, нападающего, сколь угодно справедливо, на очередного выдвиженца, – как продолжение надоевшего статус-кво, как «старость». В конце концов, он тоже бессменный лидер оппозиции более двух сроков подряд.

Разумеется, на улицы выйдет сплоченная протестная группа, которая обычно пользуется любым поводом, чтобы оспорить существующий режим. Она не так малочисленна, и вышедших может быть достаточно для того, чтобы акция не казалась напрасной. Но вряд ли протест выйдет широко за пределы этой группы. 

Нежданные подарки

При нынешних отставках и назначениях Путин нарушил два важных принципа, которым при прочих обстоятельствах он следует: своих не сдаем и не убираем тех, на кого нападает оппозиция, либеральная общественность и Запад. Среди уволенных есть и свои, и враги врагов. Увольнение Мединского или Мутко явно не вызывает протестных чувств. Очевидно, новое правительство нужно Путину не для самоутверждения, не для вознаграждения верных и не для утешения обиженных, а для дела, и прежде чем идти протестовать, хочется узнать – какого.

Долгожданное увольнение Медведева, который восемь лет на посту премьера копил на себе токсичные осадки действий и бездействия власти, пока президент пожинал военные и внешнеполитические лавры, вряд ли привело массового избирателя в состояние протестного негодования. Массовый избиратель ждал этого увольнения гораздо позже, при чрезвычайных обстоятельствах и в качестве большого себе одолжения, а получил вдруг и в подарок.

После принятия поправок с Госсоветом как не было ясности, так и не стало. Его упоминание появится в Конституции, но подробности ждите федеральным законом. Можно ли выстроить массовый эффективный протест вокруг гипотезы, что Путин станет вечным главой Госсовета с неизвестными полномочиями? Можно ли вообще устроить убедительный массовый протест по поводу гипотезы – догадок и смутных сомнений? Бывало, что слухи и манипуляции приводили к бунтам и революциям, но многие ли готовы с чистой совестью прибегнуть к этом инструменту.

Из всего пакета поправок предельно конкретная и понятная пока одна: президентом теперь нельзя быть больше двух сроков вообще, а не подряд. Она пока лицо всего пакета. И она еще больше затрудняет протест. «Соблюдайте вашу Конституцию» будет относиться и к двум срокам подряд тоже? Так ведь буквально вчера проблема была в том, что ее соблюдали в той самой части о двух сроках подряд, где теперь предлагается прогрессивное новшество, и не очень соблюдали в других. Люди либеральных убеждений получают в новой Конституции ограничения президентской власти по длительности, левые (включая КПРФ в Думе) – записанную в Основной закон минимальную зарплату, националисты – дальнейшую суверенизацию элит и приоритет национального законодательства. Голосовать против в Думе и выводить на улицы буквально некого. 

Разница ожиданий

Стратегия опережения, высокий темп, списочное обновление имен и осаждающие недовольство пакетные решения превращают большую часть российского общества в заинтригованных, ошарашенных, но не разгневанных наблюдателей.

Единственное, что может опрокинуть эту ситуацию, – использование изменений в Конституцию наперекор складывающемуся консенсусному ожиданию. Оно состоит в том, что, коль скоро новые имена предъявлены и новые институты внесены, речь идет о том, что Путин покидает президентский пост, пусть даже в рамках отставки с повышением. Вся логика послания была в том, что второго Путина по объему и длительности полномочий в России не будет. 

Однако после того как проект поправок опубликовали, видно, что президентские полномочия – за исключением более ясного ограничения по срокам – не уменьшаются, а где-то косвенно даже увеличиваются. Изменение Конституции теоретически позволяет обнулить существующий счет сроков, а значит – переизбрать еще раз действующего президента, который и займется «формированием Госсовета» (единственное, что мы узнали нового о Госсовете из проекта поправок, что его «формирует президент») как места своего будущего ухода.

Пока этот сценарий выглядит менее вероятным, чем смотр преемников в деле и собственная отставка с повышением. Но если по какой-то причине выберут его, то возникнут те самые обманутые ожидания, из которых часто рождается настоящий и плохо предсказуемый протест. 

Авторизуйтесь, чтобы оставлять комментарии