На чью мельницу сливает рубль Эльвира Набиуллина?
Рубль в эти дни ставит рекорды падения по отношению к доллару и евро, но глава Центробанка Эльвира Набиуллина заявляет, что в этом нет ничего плохого. Её слова игроки рынка воспринимают как обещание дальнейшего снижения курса, что провоцирует панику на бирже и ажиотажный спрос на покупку валюты. Результат – доллар и евро растут на торгах ещё сильнее. Такая волатильность национальной валюты сама по себе является признаком дестабилизации финансовой сферы и, как следствие, бьёт по экономике. Обзор ситуации предприняла обозреватель «Октагона» Вера Зелендинова.
Специалисты фиксируют рост оптовых цен на 10–15 процентов, говорят о проблемах, которые уже начинают возникать в реальном секторе экономики, и прогнозируют рекордную инфляцию в 20–25 процентов.
В разгар истерики на авансцене появляется пресс-секретарь президента Дмитрий Песков с заявлением о том, что из-за снижения курса рубля никаких вопросов по поводу макроэкономической стабильности не возникает. А в телеграм-каналах проводят параллель между падением рубля и турецкой лиры, отмечая принципиальную разницу между этими процессами: «Лира упала после выборов, чтобы не помешать избраться Реджепу Эрдогану, а рубль падает до выборов, чтобы помешать избранию Владимира Путина».
Наблюдатели рвут и мечут
Независимые эксперты детально разбирают заявления руководства Центробанка и опровергают приводимые им аргументы. На выходе их выводы практически совпадают с тем, что пишут в соцсетях не обременённые экономическими знаниями граждане: «Ситуация выходит из-под контроля. Набиуллина валит рубль», «Либеральный реванш во всей красе!», «Всё это похоже на скрытый саботаж и откровенно антигосударственную политику», «Ждём доллар по 120 со всеми вытекающими последствиями».
Все хорошо помнят, как вслед за двукратным падением курса рубля в 2014 году в два раза выросли цены на весь импорт – от потребительских товаров до задействованных в работе предприятий компонентов и техники. Сегодня в связи с огромными расходами, связанными со спецоперацией, удар по экономике, рядовым гражданам и состоянию общества может оказаться ещё более ощутимым.
Аналитики напоминают, что «зацикленность ЦБ на таргетировании инфляции отняла от экономики несколько процентов роста в предыдущие годы», а скачки национальной валюты разрушают планы производственного бизнеса, вынуждают его воздерживаться от долгосрочных инвестиций и подталкивают к вывозу капитала. Сейчас все эти факторы могут сработать гораздо более жёстко, поставив крест на путинской «экономике предложения».
Кроме того, колебания валютного курса рискуют окончательно похоронить планы перехода к рублю в международных расчётах. Если прошлогодние скачки от 75 рублей за доллар к 120, а потом к 50 и 65 можно объяснить форс-мажором, связанным с началом военных действий, то у сегодняшнего роста приемлемых объяснений нет. А работать со слабой и непредсказуемой валютой никто не захочет.
В ряде случаев сетевые разоблачения «подрывной деятельности» финансового регулятора сопровождаются призывами переподчинить его Правительству, внести изменения в закон, регулирующий деятельность ЦБ, и сменить его руководство. Все эти ритуальные пляски и периодически появляющиеся вбросы о предстоящей отставке Набиуллиной уже превратились в рутину. Но оптимисты продолжают надеяться на перемены, а некоторые даже связывают их со слухами о неких кадровых ротациях, которые должны произойти 17 июля.
Либералы подводят теоретическую базу
Представители финансового блока и их единомышленники пытаются убедить публику, что сегодняшнее ослабление рубля обусловлено рядом объективных причин: снижением уровня платёжного баланса, ростом бюджетного дефицита и усложнением логистических цепочек. В их интерпретации всё это ослабляет рубль и подталкивает Центробанк к повышению ключевой ставки.
Логика этих рассуждений базируется на том, что падение доходов нефтегазового сектора сужает налоговую базу, и это сокращает поступления в бюджет. А усложнение логистических цепочек и зависимость российской экономики от импорта вынуждают Правительство использовать всё более сложные и дорогие схемы.
В результате положительное сальдо торгового баланса постоянно сжимается, повышается спрос на заимствования, в том числе в валюте, дефицит которой ведёт к ослаблению рубля.
Независимые эксперты разбирают этот запутанный клубок на составляющие и показывают несостоятельность как исходных посылов, так и вытекающих из них выводов. По их мнению, профицит счёта текущих операций в 22,8 млрд долларов за январь – май действительно существенно ниже, чем в 2022 году, когда он был равен 123,8 млрд. Но причиной этого роста были аномально высокие цены на углеводороды, которые в этом году снизились в разы.
Сужение налогооблагаемой базы нефтегазового сектора было зафиксировано в первые месяцы этого года. В апреле министр финансов Антон Силуанов пообещал решить эту проблему, разобравшись с выпадающими доходами добывающих компаний, но так и не сделал этого. При сборе налогов Минфин продолжает использовать не реальные данные «СПБ Биржи» или Федеральной таможенной службы, а заниженные котировки британского агентства Argus, которое собирает информацию о нефтяных ценах путём выборочного опроса трейдеров.
В свою очередь, Центробанк даже не пытается снизить валютный дефицит, из-за которого ослабляется рубль. Аналитики уже который месяц твердят о том, что нужно ограничить отток капитала, перестать выкупать активы у сбежавшего на Запад крупного бизнеса и вернуться к обязательной продаже валютной выручки экспортёров. Но регулятор под разными предлогами отвергает подобные меры. Он озабочен регулированием инфляции и категорически не хочет таргетировать курс рубля.
Об этом ещё год назад сообщил заместитель председателя ЦБ Алексей Заботкин: «Если мы будем привязывать параметры нашей денежно-кредитной политики к тому, чтобы рубль имел фиксированный или колеблющийся номинальный курс по отношению к валютам, где инфляция 8–10 процентов, то и у нас инфляция будет такой же. Это тот вариант, который для нас неприемлем». Ситуация как в анекдоте про маньяка: о чём бы ни зашла речь, всё сводится ко всё той же инфляции.
Правительство взяло на себя часть функций ЦБ
Ни для кого не секрет, что неплохие показатели российской экономики за 2022 год и первые месяцы этого года стали прямым следствием мер Правительства по поддержанию производственного сектора. Фактически кабинет министров Михаила Мишустина взял на себя часть функций финансового регулятора, стимулируя производство с помощью налоговых и других льгот, государственного субсидирования проектов и иных точечных мер.
В дополнение к этому в 2020 году Правительство запустило новый инвестиционный цикл, введя в действие механизм соглашений о защите и поощрении капиталовложений, регулирующий отношения между государством и крупным бизнесом. А в июне этого года в российских регионах заработала программа «Региональный инвестиционный стандарт», нацеленная на увеличение притока средств в экономики субъектов федерации.
Работа команды Мишустина дала вполне ощутимый результат. Несмотря на военные действия и санкции, в мае этого года промышленное производство выросло на 7,1 процента, а обрабатывающие отрасли – на 12,8 процента. Ещё более внушительно выглядят успехи некоторых отраслей при сравнении с показателями доковидного 2019 года: производство компьютеров, электронных и оптических изделий увеличилось на 72,3 процента, готовых металлических изделий – на 67,4, транспортных средств и оборудования – на 35,9, лекарств – на 58,8 процента.
По оценкам Мишустина, в текущем году ВВП должен вырасти на 2 процента, инфляция – на 5–6 процентов. В свою очередь, первый вице-премьер Андрей Белоусов заявил на Петербургском международном экономическом форуме, что комфортным для российской экономики является валютный коридор в пределах 80–90 рублей. Наблюдаемая сегодня девальвация уже вышла за эти рамки. В конце текущей недели официальный курс доллара превысил 92 рубля. Но если регулятор начнёт принимать меры, этот показатель может быть снижен до заданных значений.
ЦБ корректирует не курс рубля, а политику Правительства
Судя по некоторым высказываниям представителей финансового блока, целью Центробанка является не помощь Правительству в подъёме экономики, а снижение темпов её роста. Об этом полгода назад вполне определённо заявила первый заместитель председателя ЦБ Ксения Юдаева: «Если вы хотите в этом году максимально увеличить выпуск продукции, ждите в следующем году рецессию <...>. Для долгосрочного развития гораздо более правильно иметь более плавное развитие».
Сегодня о том же, но другими словами говорит Эльвира Набиуллина:
«Режим денежно-кредитной политики – таргетирование инфляции и плавающий курс – показывает свою эффективность как во время кризисов, так и в спокойные времена, как в период острых шоков, так и в период структурной трансформации, которую мы сейчас переживаем. Пока низкая, предсказуемая инфляция не стала ещё полноценным якорем для экономики. Нам к этому надо двигаться».
В переводе на обычный язык это означает, что регулятор будет гнуть свою линию (таргетировать инфляцию и игнорировать другие способы регулирования финансового сектора), делая ставку на стабильность макроэкономических показателей (по рецептам МВФ) и не принимая во внимание проблемы производственной сферы. При этом Набиуллина привыкла добиваться снижения инфляции путём повышения учётной ставки, то есть блокирования кредитования производственных предприятий, а другие проблемы решать, как в 2014 году, за счёт ослабления рубля.
В сухом остатке получается, что, пока команда Мишустина тратит бюджетные деньги на поддержку предприятий, развитие отраслей и сохранение спроса внутри производственных цепочек, финансовый регулятор продолжает держать реальный сектор на голодном пайке и даже не пытается стабилизировать курс рубля, то есть играет против Правительства и экономики страны в целом.
