Рынок ждёт от Центробанка предсказуемости
Совет директоров Банка России соберётся 15 декабря на последнее в уходящем году заседание, посвящённое ключевой ставке. Большинство аналитиков прогнозирует её увеличение на 100 базисных пунктов – до 16 процентов. Глава Центробанка Эльвира Набиуллина ранее не исключала дальнейшего повышения до конца 2023 года. Однако некоторые банкиры упрекают ЦБ в непредсказуемости. Корр. «Октагона» Анна Таволга рассказывает, чем обоснована их критика.
На заседании 27 октября Центробанк превзошёл ожидания рынка и повысил ставку сразу на 2 процентных пункта – до 15 процентов. Это значение фигурировало в самых смелых экспертных прогнозах. Относительно декабрьского решения регулятора у аналитиков в основном осторожные предположения: большинство ожидает 16-процентной ставки, есть и консерваторы, считающие, что ставку следует оставить неизменной.
В частности, генеральный директор инвестиционной компании «Иволга Капитал» Андрей Хохрин уверен, что дальнейшее повышение нецелесообразно.
«Уже при 15 процентах облигационный рынок печальный. 16 могут отправить его в необратимое пике, когда сложность занять дополняется ощутимым числом дефолтов, что дальше не позволяет занимать уже при любых ставках. Обрушение кредитного процесса только кажется меньшим злом в сравнении с инфляцией», – отмечает он.
И всё же, если прислушаться к заявлениям руководства Банка России, курс на повышение, вероятнее всего, взят как минимум до конца года.
Выступая в ноябре в Госдуме, Эльвира Набиуллина допустила, что в этом году «может быть и ещё одно повышение», а в следующем Центробанк начнёт уменьшать ставку по мере снижения инфляции.
– Центральный банк должен показать последовательность своей риторики. Скорее всего, ставка будет повышена до 16 процентов, – полагает финансист, член президиума Совета по внешней и оборонной политике Александр Лосев. – Дальше нужно будет ждать, когда ЦБ сделает намёк о начале нормализации инфляционных процессов. Впрочем, задача центральных банков – сказать, не сказав. Алан Гринспен (13-й председатель совета управляющих Федеральной резервной системы (ФРС) США с 1987 по 2006 год. – τ.) сказал однажды: «Если вы думаете, что вы меня поняли, значит, вы невнимательно меня слушали».
Несмотря на то что пока заявления Эльвиры Набиуллиной представляются более прозрачными, чем речевые конструкции легендарного Гринспена, в банковском сообществе всё чаще звучит критика в адрес Центробанка, особенно в части непредсказуемости его действий. Эпистолярная полемика началась ещё в прошлом году, когда президент ВТБ Андрей Костин в колонке, написанной для РБК, высказал мнение, что Банк России в условиях санкций должен отказаться от соблюдения Базельских стандартов. Взамен он предложил создать российский аналог регулирования под названием «Воронеж-I». Председатель ЦБ ответила, что полный отказ невозможен, добавив, впрочем, ёмкую фразу, претендующую на превращение в мем: «Будем двигаться в сторону Воронежа, хорошо».
Теперь заместитель председателя правления ВТБ Дмитрий Пьянов также в колонке для РБК заметил, что «ЦБ является одним из самых непредсказуемых центральных банков мира в части денежно-кредитной политики».
По его словам, решения Центробанка по ключевой ставке зачастую расходятся с прогнозами аналитиков, что ведёт к удорожанию банковских продуктов.
В качестве выхода Пьянов предлагает ослабить атаку на инфляцию, поскольку макроэкономическая среда непредсказуема, а существующий план по замедлению роста цен до 4–4,5 процента в 2024 году сложно реализуем.
– Понятно, что банки, которые настроены на увеличение кредитования (ведь это их основной бизнес), сталкиваясь с мерами ужесточения, имеют к ЦБ претензии. В части непредсказуемости действий ЦБ согласиться сложно: он довольно прозрачно даёт понять, что собирается делать. И слова с делом не расходятся. Никаких экзотических шагов он не предпринимает, – комментирует Александр Лосев.
В то же время, с его точки зрения, ориентир по инфляции в 4 процента на следующий год действительно оставляет поле для размышлений:
– Сама цифра вызывает недоумение. Откуда она взялась? Когда-то кто-то предложил, и ЦБ решил, что это число наиболее интересно? Плюс вопрос, как вообще у нас считается инфляция. Тонкостей расчёта нам никто не объяснил. На бумаге мы видим одну инфляцию, в реальности сталкиваемся с другой. То есть на самом деле мы видим не целевой уровень, а направление.
Стоит отметить, что руководство страны не спешит примкнуть ни к одной из полемизирующих сторон. Выступая на форуме «Россия зовёт» в начале этого месяца, президент РФ Владимир Путин заявил: «Знаю, сейчас здесь пойдут разговоры о ставках Центрального банка, коллеги между собой на ваших глазах подискутируют. Это будет и полезно, и показательно. Но что я хочу сказать? Да, всегда споры такие идут: где ставка, где деловая активность, всё понятно. Но нужное направление развития в принятии решений финансовыми, экономическими властями страны всё-таки находится и выстраивается в целом в правильном направлении».
Глава государства в очередной раз подчеркнул, что за положение дел в экономике отвечает не только Центробанк, но и Правительство, подразделения Администрации президента, Госсовет и ряд других ведомств. Всемогущество Банка России действительно сильно преувеличено.
В отличие от американской ФРС российский регулятор имеет ограниченный круг полномочий.
– У ФРС есть двойной мандат конгресса. Федрезерв отвечает не только за инфляцию, но и за экономический рост, безработицу. В России ЦБ избавлен от этих забот. Если ввести координацию действий Центрального банка и Правительства – думаю, в следующем году мы эту координацию увидим, – то всё будет более предсказуемо, – считает Александр Лосев.
По мнению финансиста, помимо ограниченного инструментария, главным фактором, осложняющим работу Банка России, являются внешние условия – как санкционные, так и геополитические. Кроме того, при всём желании ЦБ не способен контролировать все компоненты инфляции. Одна из причин роста цен – недостаток предложения товаров, зависимость от импорта. Заниматься импортозамещением и наращиванием производства регулятор не может. Ещё один компонент – увеличение затрат на энергию и топливо, на что Центробанк также не влияет.
– То же связано с тарифами и продажей валютной выручки. ЦБ не может влиять на экспортёров. На что он может влиять, так это на ослабление рубля. Поскольку у нас большая доля импорта, бесконтрольный обвал рубля, безусловно, повлиял на инфляцию. Это продолжит ещё какое-то время на неё влиять, потому что импортёры будут закладывать в свои цены слабый рубль, ожидая, что он всегда может рухнуть, – рассуждает Александр Лосев.
В целом, по словам эксперта, банку предстоит крайне аккуратно подходить к дальнейшему выстраиванию политики в отношении ключевой ставки.
Собеседник издания напоминает, что в борьбе с инфляцией экс-глава ФРС США Пол Волкер во времена президентства Рональда Рейгана поднял ставку до 20 процентов. Инфляция была снижена с пиковых 14,8 процента в 1980 году до 3,6 процента в 1989-м. Но это вызвало в Соединённых Штатах сильную рецессию, выходить из которой пришлось при помощи серьёзных фискальных стимулов.
– Поэтому повышение ставок может иметь шоковый характер, как это было в 2022 году, когда ставку в России подняли до 20 процентов, может иметь профилактический, но это не может длиться дольше, чем два-три квартала подряд. Иначе будут проблемы, – заключает финансист.
Длительный период высоких процентных ставок не поможет сокращению инфляции, убеждён Александр Лосев, ведь рост процентных ставок приводит к тому, что производители и посредники закладывают более высокие ставки по кредитам в стоимость продукции.
