Консервативный реванш в США и законсервированный либерализм в Европе. Два мира…
Пока Техас и другие республиканские штаты ниспровергают устои американской демократии, отмахиваясь от решений Верховного суда США, за которым и по Конституции, и по традиции всегда оставалось последнее слово, в Европе разгорается крестьянская война. Означает ли это, что западный мир «беременен» некоей революцией, готов к смене вех? Нет, считает обозреватель «Октагона» Вера Зелендинова, - консервативный реванш возможен в США, поскольку там для него есть экономическая, силовая база и яркий лидер, но Европа слишком разобщена и манипулируема.
Протестующие фермеры Германии, Франции, Бельгии, Италии, Испании, Португалии, Греции, Польши, Румынии и Литвы перекрывают автострады, выбрасывают из фур импортные фрукты, овощи, мясо и другие продукты, привозят к государственным учреждениям, офисам сетевых компаний и банкам груды навоза и сена, и алармистски настроенные наблюдатели уже обсуждают сценарии политизации протестов. Почти по Ленину, который писал о привнесении идей социализма в рабочее движение. А сегодня ждут, что европейские консерваторы оседлают бунт фермеров и направят его против сидящих во власти либералов. Но ничего подобного, скорее всего, не будет, хотя многие правые политики высказываются в поддержку протестующих.
Фермеры выступают против роста цен на топливо и электроэнергию, диктата крупных торговых сетей, ограничительных мер евробюрократов (пресловутая «кривизна огурцов»), зарубежных поставок продовольствия по демпинговым ценам. То есть борются за свои экономические права. Они добиваются уступок от действующей власти, а не разрушения либеральных основ европейской демократии.
Совсем иначе развиваются события в США, где бунт Техаса, решившего самостоятельно защищать свою границу от «вторжения» нелегальных мигрантов, и поддержка, которую он получил от 25 республиканских штатов, фактически перезагрузили политическое поле и запустили процесс консолидации правых сил.
Американские консерваторы активно готовятся к президентским выборам, чтобы победить и сменить либеральный курс на консервативный. В странах Евросоюза, где летом пройдут выборы в Европарламент, тоже есть свои консерваторы, но решительных действий – даже на фоне протестов фермеров – от них никто не ждёт. При всей близости США и Европы между ними есть очень большая разница.
В США есть консервативное ядро, в Европе его нет
В Соединённых Штатах голосуют за республиканцев на выборах, считают надувательством климатическую повестку, выступают против незаконной миграции, с ненавистью относятся к новой гендерной теории и прочим либеральным новациям одни и те же люди. Их достаточно много, чтобы обеспечить победу на выборах (избрание Дональда Трампа в 2016 году). Эти граждане составляют консервативное ядро с единой идеологией, нацеленной на «правый реванш».
В Европе консервативный сегмент общества достаточно слаб и расколот. Это хорошо видно на примере Франции, где студенты митинговали против «молодёжного контракта» и реформы среднего образования, защитники семьи – против легализации однополых браков, разрешения таким семьям усыновлять детей и замены в школьных документах понятий «папа» и «мама» на бесполые термины «родитель 1» и «родитель 2». Кроме того, часть общества протестовала против пенсионной реформы, другая – против повышения налога на углеродное топливо, третья – против ковидных ограничений. Сегодня с конкретными требованиями на улицы вышли фермеры.
Весь каскад массовых протестов последних лет был фактически нацелен на защиту тех или иных проявлений нормальной жизни от разрушающего её либерализма. Но выступить единым консервативным фронтом замороченные идеями индивидуализма и плюрализма европейцы то ли не хотят, то ли не могут. Их приучили бояться «правого поворота», да и привлекательных точек сборки для тех, кто способен преодолеть этот страх, в Европе нет.
«Настоящих буйных мало – вот и нету вожаков»
В США консерваторы группируются вокруг Дональда Трампа, который с самого начала ставил вопрос о радикальных переменах. Во время избирательной кампании 2016 года он обещал «осушить вашингтонское болото» и построить стену на границе с Мексикой. Из-за сопротивления либералов в обеих палатах конгресса сделать это не удалось. Но настрой остался прежним. Сегодня, готовясь к следующим выборам, Трамп говорит о тотальной зачистке либерал-глобалистского истеблишмента и его обслуги.
На европейской политической сцене сравнимых по силе фигур нет. Консервативные политики возглавляют четыре государства Евросоюза: Виктор Орбан – Венгрию, Джорджа Мелони – Италию, Роберт Фицо – Словакию, Анджей Дуда – Польшу. Ещё один правый премьер может появиться в Нидерландах, где Партия свободы заняла в ноябре 2023 года первое место (23,49 процента) на парламентских выборах, но её лидеру Герту Вилдерсу уже третий месяц не удаётся сформировать коалиционное правительство.
Во Франции лидер правой партии «Национальный фронт» Марин Ле Пен получала в первых турах трёх последних президентских выборов от 17,9 до 21,95 процента голосов и дважды проходила во второй тур, однако так и не была избрана. В Германии правая партия «Альтернатива для Германии» (АдГ) набрала на выборах 2021 года 10,3 процента голосов, а сейчас её рейтинг колеблется в пределах 20 процентов. Других заметных игроков на правом фланге европейского политического поля нет.
В Штатах за правых голосует полстраны. В Европе их поддержка существенно ниже – около 23 процентов. Исключения – Польша, где в первом туре президентских выборов за Анджея Дуду проголосовало 43,5 процента избирателей и более 51 процента – во втором, и Венгрия, где с 2010 года лидирует партия Орбана, набравшая на последних выборах более 54 процентов голосов.
Эти два лидера популярны в своих странах, но не более того.
По всем серьёзным вопросам Дуда следует указаниям американских демократов, а более независимый Орбан регулярно подвергается атакам либералов. В 2018 году в Венгрии пытались устроить цветную революцию, а на днях появилась информация о намерении Лондона и ЕС плотно заняться окончательным решением проблемы венгерского премьера, которого уже обвинили в причастности к организации акции фермеров в Брюсселе.
Власть – главный источник силы американских консерваторов
Сегодня государственная власть в США находится в руках либералов из администрации Джозефа Байдена. При этом половину штатов возглавляют республиканцы. Поскольку губернаторов избирают в ходе прямого народного волеизъявления, их власть не менее легитимна, чем власть американского президента.
Кроме того, в каждом штате есть своя Национальная гвардия. Она находится в двойном (федеральном и местном) подчинении, а на практике исполняет распоряжения губернаторов и является, наряду с полицией, их силовым ресурсом. Эти факторы (легитимность и силовой ресурс) определяют реальный статус губернаторов, позволяющий им принимать самостоятельные решения в рамках Конституции, но без оглядки на сидящих в Вашингтоне либералов.
Именно этим объясняются действия губернатора Техаса Грега Эбботта, решившегося бросить вызов федералам. Тот же механизм сработал в поддержавших его 25 республиканских штатах. В стороне остался только маленький северный Вермонт. Но в этом случае, видимо, можно говорить о роли географии и личности в истории.
Существенную роль в оформлении консервативной коалиции сыграл тот факт, что Эбботт – сторонник Дональда Трампа, в поддержку которого также выступили вышедшие из президентской гонки губернатор республиканской Флориды Рон Десантис и пользующийся популярностью среди молодёжи предприниматель Вивек Рамасвами.
Если при таком настрое и ресурсах на президентских выборах победит Трамп (или другой консерватор), в США вполне может начаться «правый поворот», который поддержат республиканские элиты и половина населения. В Европе, где у правых нет ни власти, ни контроля над силовиками, подобный сценарий практически невозможен. В консервативные игры там позволено играть только восточноевропейским странам.
Либеральная Европа «беременна» экстремальными сценариями
Современная Европа похожа на Веймарскую республику, просуществовавшую в Германии с 1918 по 1933 год. Те же игры в демократию, шатания в обществе и тот же разброд. В 1923-м там с интервалом в две недели произошло коммунистическое восстание в Гамбурге и состоялся «Пивной путч» в Мюнхене.
В начале 1930-х годов в Германии практически одновременно проходили массовые манифестации рабочих и шествия нацистов из Национал-социалистической немецкой рабочей партии. На Александерплац открыто тусовались гомосексуалы, а по всей стране бесчинствовали штурмовики Эрнста Рёма. Чем всё это закончилось, хорошо известно.
До таких крайностей в современной Европе дело пока не доходит, но налицо аналогичный раскол общества и игры с темами насилия и репрессий. Во многих странах демонстрации в поддержку Израиля соседствуют с митингами против устроенной им бойни в Газе. Неподалёку проходят уличные акции трансгендеров. На фоне протестов фермеров в Германии на обочинах дорог появились виселицы с муляжами повешенных, раскрашенных в цвета партий правящей («светофорной») коалиции.
Ультраправые группы (Freie Sachsen, Identitarian Movement и Querdenker) выступают в поддержку фермеров, а либералы устраивают массовые демонстрации в защиту демократии под лозунгами «Фашистам нет места» и «Фашизм не альтернатива» с явным намёком на консервативную партию «Альтернатива для Германии». Кроме того, в минувшую среду в бундесрат была передана набравшая 805 тыс. подписей петиция с предложением рассмотреть вопрос о запрете АдГ.
В этом сюжете прекрасно всё: и европейская традиция приравнивать всех правых к фашистам, и постановка вопроса о запрете консервативной партии, и использование для этого проблемы миграции, о которой в США говорят облечённые властью губернаторы, а в Европе – собирающиеся на тайные встречи маргиналы.
Европейские либералы сегодня на коне. Они определяют политику и с помощью грязных технологий не пускают в неё консерваторов. У них в подчинении находятся силовики, подавляющие уличные выступления недовольных. Даже таких организованных и упорных, как «жёлтые жилеты». Вести дискуссии с правыми, повышать их представительство во власти и корректировать свой курс правящие элиты не собираются. Их вполне устраивает, что загнанные в угол консерваторы сидят в глухой обороне.
В такой ситуации получить доступ к власти и влиянию правые могут только через захват силового ресурса, что подразумевает появление нового Бонапарта или военной хунты. Но как могут появиться в Европе готовые взять на себя ответственность силовики, если вся европейская элита, включая военную, находится под колпаком у Вашингтона?
Другой гипотетически возможный вариант подразумевает низовой бунт силовиков и их переход на сторону протестующих, то есть повторение того, что произошло в Российской империи в феврале 1917 года.
Однако, судя по тому, как исправно европейская полиция разгоняет акции в поддержку фермеров, этот вариант относится к разряду немыслимого.
По всему получается, что европейские либералы полны решимости гнуть свою линию и это устраивает значительную часть общества. Другой вопрос – что они будут делать, если в США вдруг начнётся «правый поворот». Последуют примеру «старших товарищей»? Или продолжат закручивать либеральные гайки и будут заниматься этим до тех пор, пока в Европе не сформируется запрос на радикальные перемены и в ответ на него не появится новый фюрер или кто-то ещё?
